Vanadium.UA: «Никакой любви к гуманоидам у меня нет»
На прошлой неделе стену Харьковского литературного музея украсила скульптура «Гуманоида харьковского обыкновенного» под номером 160. В интервью «ХН» автор композиции, не пожелавший назвать свое имя, стрит-арт-художник с псевдонимом Vanadium.UA рассказал, где можно увидеть его работы и с какой целью он создает галерею необычных скульптур.
– Гуманоид под номером 160 чем-то отличается от предыдущих 159 работ?
– Он такой единственный и неповторимый, их таких три штуки всего. Его расписал маслом известный харьковский художник Владислав Краснощек. Один остался у меня, один – у него. Мой оригинально оформлен и уже готов быть экспонатом музеев или частных коллекций.
– Вы продаете гуманоида?
– Я пока еще ничего не продавал, по сути дела. Работ, пригодных для продажи, у меня сейчас три.
– Сколько ваш гуманоид может стоить?
– Поскольку я художник начинающий и не могу просить миллионы долларов, то за какую-то символическую цену в тысячу долларов могу продать своего гуманоида.
– Уличная скульптура и та, что для продажи, отличаются принципиально?
– Нет. Разве что-то некоторые уличные скульптуры сделаны из гипса, а эти – из бетона, они более монументальные. Гипсовые легко разбиваются, как известно. Буквально на позапрошлой неделе разбили шахматы (скульптура на книжном магазине по проспекту Гагарина, 1) и единорога (торговый центр пр. Гагарина, 20). Единорогу отбили рог, а с шахматной доски сбили фигуры.
– Вы планируете восстанавливать эти работы?
– Шахматы пока лишь лучше стали, потому что там задача, получается, усложнилась, она была слишком простой – сейчас из категории «easy» перешла в категорию «midi». А рог… мне кажется, и так нормально. Плюс у меня много новых работ, которых никто еще не видел на улицах. Если я буду восстанавливать разбитые – а их 90 % – то времени на новые не хватит.
«Любая стрит-арт-работа обречена»
– С чем вы связываете такое отношение к уличной скульптуре? С уровнем культуры?
– Нет. Я считаю, что некоторые люди действуют намерено, я по почерку их узнаю. Допустим, вижу отбитые головы и лица у гуманоидов. У меня есть подозрение, что люди делают это из-за каких-то мистических или религиозных побуждений. К примеру, господин, который считает себя художником, призывает разбивать гуманоидов, потому что он якобы разгадал тайну, к какой секте я отношусь, а места, где установлены гуманоиды, – это порталы, и вот однажды они откроются и выйдут оттуда настоящие гуманоиды и поработят мир… А вообще, конечно, сложно понять. Ну и еще одно. Это не только я говорю. Стрит-арт-композиция изначально обречена. Любая.
– Почему?
– Потому что, если работа живописная, ее закрасят или изрисуют. Если это скульптура, то ее непременно разобьют. Это ее судьба. То, что мы разместили очередного гуманоида на Литературном музее, это как раз шанс экспоната избежать печальной участи долгое время.
– Откуда такая любовь к гуманоидам?
– Никакой любви к гуманоидам нет. Идея такая: атланты и кариатиды – самые распространенные архитектурные украшающие элементы, просто я решил делать их варианты на различные темы. Помимо гуманоидов могут быть пираты, плюшевые медведи, казаки. Просто оригинальная интерпретация атлантов и кариатид. Первый гуманоид – это атлант, который поддерживает что-нибудь. Например, на здании Никопольского городского совета такой атлант-гуманоид поддерживает подоконник. И он там уже больше года. Была даже дискуссия в здании «парламента», мэр сказал: «Пусть висит». Из божеств в арсенале у меня есть еще Ярило. Концепция этой композиция такова: Харьков, как и любой другой город в Украине или даже мире, наводнен большим количеством богов из греческого и римского эпоса. Допустим, у нас над окнами часто можно увидеть лицо женщины – это Венера. На гербе Харькова изображен жезл Гермеса и Рог изобилия. Ярило как представитель славянской мифологии призван уравновесить. Столько Гермесов, Нептунов и Венер и ни одного Ярилы или Перуна или же какого-нибудь иного представителя славянского эпоса. Это не то, что я язычник... Скульптуры не несут никакой смысловой нагрузки – это просто декоративный элемент, то есть лепка. И задача, которую я поставил, – украшение зданий, которые обделены этими элементами: трансформаторные будки, заборы, столбы или же пятиэтажки скучные какие-нибудь.
– На ваш взгляд, людям нравится то, что выделаете или все же нет?
– Когда начинал этим заниматься, думал, что понравится всего 20 % людей, а получается, что это нравится большинству людей. Потому что на улицах, когда крепишь гуманоида к трансформаторной будке, какая-нибудь бабуля подойдет и спросит: «А что это вы делаете?». Отвечаю, что украшаю скульптурой кариатиды. Она говорит: «А зачем?». Говорю: «Чтобы было красиво». Бабулька добреет и говорит: «Ну, дай бог вам здоровья».
По одному – в Перу и Монголии
– Где помимо Харькова и Никополя моно увидеть ваши работы?
В основном это украинские города: Киев, Харьков, Днепр, Запорожье, Херсон, Никополь, Тернополь. Есть моя работа и в Перу. Правда, сам я в Перу никогда не был. Но больше всего работ, конечно, в Харькове. Где-то около 140, наверное… и только 15 в более-менее целом виде.
– Как гуманоид попал в Перу?
– Делегация харьковская художников была в Перу в феврале, оставалось место в чемодане. Очень понравилась перуанцам эта идея. Гуманоида разместили на куске стены на столбе рядом с художественной галереей. Недавно видел фотографию у одного перуанца, там покрасили все вокруг аккуратненько. Гуманоид не пострадал при ремонте. Есть основания полагать, что в этом году гуманоид может поселиться в Монголии.
– Над чем сейчас работаете и где могут появиться ваши новые работы?
– Где появятся, еще не знаю, но готовые работы уже есть. Это будет новый цикл. Он называется «Невідома Слобожанщина» – мемориальные доски о событиях, никому ранее не известных. Например, о том, что в каком-нибудь здании в конце XV века останавливался Леонардо да Винчи. Сейчас я соберусь с силами и какое-нибудь здание получит такой памятник.
– Эти скульптуры постигнет участь предыдущих, вам не обидно?
– А когда люди покупают фейерверк и выпускают его в небо? Так вот, у меня даже лучше, чем фейерверк, потому что я вижу фотографии. Это в первую очередь эмоции. Со скульптурами фотографируются. Есть фото, есть видео. Память остается.
