Ататюрк победит Эрдогана
Наблюдатели, которые комментируют итоги турецкого референдума об изменении Конституции и усилении президентских полномочий, привычно предсказывают гибель турецкой демократии и усиление авторитаризма. И трудно понять, чего в этих предсказаниях больше – незнания истории или непонимания Турции.
Читатель, который узнает, что вчера на референдуме погибла парламентская Турецкая Республика, которая просуществовала 84 года – и теперь сменится авторитарно-президентским правлением Реджепа Тайипа Эрдогана – решит, что эта республика действительно существовала столько лет и успешно функционировала. Но это – не просто цинизм, это самое обыкновенное незнание очевидных фактов. С первого дня появления этой самой парламентской республики ею железной рукой руководил создатель современной Турции Мустафа Кемаль Ататюрк – фактический диктатор, правление которого продлилось 18 лет. Ататюрк был не просто лидером страны, он был мерилом всех ее норм. Парламент и суды при нем были не более чем декорацией. После смерти Ататюрка его полномочия – но не авторитет – унаследовал второй президент Турции Исмет Иненю, чье правление продлилось еще 12 лет.
Часть сторонников Ататюрка была недовольна не столько объемом полномочий, сколько фигурой самого президента, что и привело к появлению еще одной ататюркистской партии и ее победе на парламентских выборах. Так в стране был установлен режим премьер-министра Аднана Мендереса. Пожалуй, с цинической точки зрения можно говорить что это десятилетие в стране была «парламентская республика» – но только потому, что премьер обладал куда большими возможностями, чем тогдашний президент Джеляль Баяр, несостоявшийся преемник самого Ататюрка. Мало кто – даже в самой Турции, где историческая роль Мендереса оценивается высоко, отрицает, что авторитаризм в Турции в годы его правления только усилился. И потому мало кто удивляется, что правление Мендереса через десять лет завершилось военным переворотом. Между прочим, совершенно легальным, потому что Ататюрк предоставил Генштабу право вмешиваться в развитие страны, если возникнет угроза ее светскому развитию. Не знаю, нужно ли объяснять, что главе военных генералу Джемалю Гюрселю было наплевать на парламент и парламентскую республику, на разделение судов и прочие мелочи. Премьер-министра Мендереса, в честь которого в современной Турции названы аэропорт, университет, улицы и площади, повесили вместе с министрами иностранных дел и финансов, президента страны и еще 12 руководителей Турции приговорили к пожизненному заключению, репрессии Мендереса сменились репрессиями Гюрселя. Но военное правление не смогло остановить непримиримую борьбу старых и новых ататюркистов, которая продолжилась уже с новыми лидерами.
Вся история последующих четырех десятилетий – это история про то, как коррумпированные компрадорские режимы, неумело оформленные под парламентскую республику, сменялись жестоким военным правлением, рядом с которым Эрдоган отдыхает. Военные уничтожали и репрессировали не просто людей, которые были не согласны с «исторической ролью армии», но и пользовались своими конституционными прерогативами для экономического усиления генералитета.
Вся эта хорошо налаженная система рухнула даже не под влиянием времени, а под влиянием Запада. Процесс присоединения Турции к Европейскому Союзу потребовал от страны конституционных изменений, которые ликвидировали бы право военных вмешиваться в политический процесс. Но парадоксальным образом эти изменения позволили Реджепу Тайипу Эрдогану приступить к строительству нового авторитарного режима, уже не ограниченного военным вмешательством. И тогда часть военных решила заменить лидера этого режима.
Турецкая демократия – настоящая демократия, а не авторитарная декорация, выстроенная Мустафой Кемалем Ататюрком, родилась в летний день 15 июля 2016 года, когда обычные граждане Турции остановили попытку военного переворота. Ататюрк, между прочим, создал авторитарно-милитаристкую модель правления не от хорошей жизни – он считал, что его соотечественники просто не готовы к демократии и был прав. А вот в июле 2016 года оказалось, что готовность эта вызревает. Турецкий народ впервые за всю свою историю сам вышел на улицы защитить свою республику – до этого за него это делали генералы, использовавшие эту «защиту» исключительно в своих целях. И если мы говорим, что настоящая независимая Украина существует всего три года, после Майдана, а до этого была декорация, то мы должны понять, что настоящая демократия в Турции – с участием граждан – существует меньше года, а до этого была декорация.
Понимаю, что для тех, кто считает, что на протяжении всего этого года авторитаризмт Эрдогана только усиливался эти слова – слабое утешение. Но мы с вами обсуждаем не Германию или Швейцарию. Мы с вами обсуждаем Турцию, которая меньше столетия назад была средневековой религиозной теократией. Продвижение этой Турции вперед в годы классического ататюркизма несомненно. Но еще более удивительно то, что против усиления авторитаризма – традиционного для Турецкой Республики, созданной Эрдоганом – высказалось примерно столько же людей, сколько за расширение президентских полномочий. При этом нужно понимать, что и среди сторонников президентской республики отнюдь не все – сторонники авторитаризма.
Именно в этом – будущее Турции. Нельзя насаждать демократию насильно, об этом свидетельствует весь опыт мировой истории. Она начинает развиваться только тогда, когда ее готовы защищать сами граждане. В Турции этих граждан уже достаточно и именно они – будущее этой страны. Даже если Эрдоган не сделает правильных выводов из очевидного общественного раскола и будет только усиливать свою личную власть, это приведет лишь к временному успеху авторитаризма.
Парадокс ситуации в том, что Эрдоган, который пытается получить формальным путем неформальные полномочия Ататюрка и стать отцом нации, противопоставляет себя Мустафе Кемалю. А для тех, кто голосует против Эрдогана Ататюрк – это пример для подражания. Ведь на самом деле то, что делает Эрдоган – это с помощью жестких мер и референдума спасает республику Ататюрка без военных. А то, чего хотят сторонники Ататюрка – это демонтаж авторитаризма и настоящая демократия.
