Прогулянки по Харкову з Андрієм Парамоновим. Садиба архітектора Івана Гінша
Харьковский замок – так величают сегодня усадьбу потомственной дворянки Александры Гавриловны Хариной в бывшем Харинском переулке, который сегодня носит имя Людмилы Гурчено. Мало кто знает, что перестройка родительского дома Александрой Хариной не предполагала столь эффектный результат. Отец, надворный советник Гавриил Гаврилович Суханов, оставил ей несколько дворовых мест в Харькове, и уже в 1860-е годы здания на них устарели. Приглашая харьковских архитекторов, Александра Гавриловна никак не могла остановиться в выборе, все они были тогда нарасхват, город активно строился и цены на их услуги были весьма высоки. И тут Хариной, что называется, повезло: случай познакомил её с новым университетским архитектором Иваном Петровичем Гиншем. Именно он и предложил ей перестроить усадебный дом в Харинском переулке в замок. Восхищенная идеей, невысокими ценами на все виды работ, Александра Гавриловна сделала Гинша семейным архитектором, он проектировал и возводил служебные постройки и флигели на принадлежащих ей дворовых местах по Михайловской площади, Старомосковской и Сумской улицам.
Немец по происхождению и датский подданный Иоганн-Эмилий-Отто Гинш приехал в Харьков в ноябре 1865 года в возрасте 34 лет. В Дании он окончил строительное училище, а в Российской империи – Императорскую академию художеств, работал техником-чертежником в Ганновере. Прибыв в Харьков уже православным в чине коллежского секретаря, он занял должность архитектора Императорского Харьковского университета.
Почти 23 года исполняя должность университетского архитектора, Иван Петрович Гинш не был обременен значительными казенными работами, основной его деятельностью в Харькове стали частные заказы, так что он позволил себе даже в 1880-е годы безвозмездно состоять архитектором Института благородных девиц.
Гинш выгодно отличался от многих других архитекторов и инженеров, которые занимались постройкой частных домов. Он прекрасно понимал желания заказчиков, оценивал их финансовые возможности, всегда находил общий язык и с клиентами, и со строителями, и с поставщиками материалов. Его исполнительность и качество работ были на высочайшем уровне, строительная контора Гинша была солидным и уважаемым учреждением в Харькове. Неслучайно он строил дома и здания клиники для врача Леонарда Гиршмана. Промышленник Максимилиан Гельферих привлекал его к проектированию и строительству заводских зданий и других построек. Упоминаемая выше Харина сдавала в аренду свои здания по Мало-Сумской улице (Гоголя) 3-й мужской гимназии, и конечно, Гинш проектировал новые корпуса и перестройку старых.
Сам Иван Петрович Гинш первое время по прибытии в Харьков проживал в доме государственного крестьянина Ивана Тимофеевича Зобнина на Клочковской улице № 22, а в 1881 году на купленной у города земле по Ново-Мало-Сумской улице построил каменный одноэтажный особняк на подвальном этаже. Это небольшое и уютное здание под № 45 по Мироносицкой улице в перестроенном виде сохранилось до наших дней.
Дворовое место, принадлежащее Гиншу, было сквозным. Фасадом на Сумскую, 80 выходил двухэтажный дом, который сдавался в аренду. В начале XX столетия его перестроили, сегодня на его месте четырехэтажное здание. На территории усадьбы были также каменные каретные сараи, конюшня, кухня, разбиты цветники и небольшой сад.
В 1890 году один из самых успешных архитекторов Харькова коллежский асессор Иван Петрович Гинш передает свою строительную контору, заказы, наблюдения за постройками молодому архитектору Алексею Николаевичу Бекетову и выезжает за границу. Для меня этот шаг Гинша до сих пор остается загадкой, как, впрочем, и его дальнейшая судьба.
Усадьбу перед отъездом за границу Гинш продал И. Р. Поклонскому, который к 1901 году разделил ее на две части. Дом по улице Сумской был продан коллежскому советнику Дмитрию Глебовичу Фигуровскому, а дом, где проживал сам Гинш по Мироносицкой № 45, – купцу Францу Августовичу Грикке. К 1910 году дом Гинша был перестроен, ему добавили второй этаж и мансарду. В начале XXI столетия современные владельцы разобрали старое парадное крыльцо дома, и он окончательно утратил все лучшие свои черты.
