Право на жизнь. Первоклашка Катя
У восьмилетней Кати Унтиной – синдром Дауна. Девочка ходит в первый класс обычной школы, практически ничем не отличается от своих сверстников. Но прежде, чем Катю стали воспринимать как равную, ее маме пришлось не раз доказывать, что ребенок имеет право жить, как все дети.
С мамой Кати Марией мы встречаемся в центре Томатис-терапии (слуховые тренировки, которые используются для развития слухового восприятия – прим. «ХН»). Катя – симпатичная улыбчивая блондинка, садится за стол и начинает делать домашнее задание по математике. Вместе с тетрадкой и ручкой на столе появляется мешочек с кусочками разноцветного пластика. Это специальный набор наглядного материала для детей, которым сложно изучать математику по обычным программам. В Нумиконе числа от 1 до 10 представлены пластмассовыми формами-шаблонами разного цвета – восприятие происходит визуально и тактильно. Методика считается эффективной для обучения счету детей с синдромом Дауна.
«Никто не подозревал, что ребенок родится с синдромом, – вспоминает Мария Унтина. – Перинатальная диагностика ничего не дала. Даже после скрининга мы не знали, что у дочки будет патология».
Катя родилась в Мариуполе (сама Мария родом из Харькова – прим. «ХН»). После рождения девочки врачи заподозрили неладное, поэтому потребовали оплатить роды сразу, а не как обычно – в день выписки. К Кате и ее особенной малышке (сразу стало ясно, что у девочки 47 пар хромосом вместо 46, анализ подтвердил диагноз) медики практически сразу начали относиться предвзято. Когда мама просила стул, чтобы покормить ребенка или спрашивала, как перепеленать младенца, – медперсонал уходил.
«Такая ситуация получилась, потому что негативно ко мне отнеслась заведующая отделением и соответственно подчиненные транслировали ее отношение на меня, – считает Мария. – Заведующая заявила, что будет держать нас в патологии месяц. Я спрашиваю, на каком основании? Она грохнула свои очки об стол и начала кричать: я вижу, что ребенок на тебя похож, ты тоже Даун, у тебя ребенок умирает, а ты ничего не можешь с этим сделать!»
С рождения Катя была очень спокойной, с первого дня взяла грудь, поэтому Мария решилась на третьи сутки покинуть негостеприимный роддом под собственную ответственность и вернуться домой. Но дома им тоже не были рады.
«Кате было три недели, и она была сильно простужена, когда вдруг утром ее отец почему-то не пошел на работу. Он сказал, что мы уезжаем в Харьков, поезд через 5 часов, – вспоминает Мария. – Во время сборов потребовал: «Быстро закрой ей лицо! Я не хочу, чтобы соседи видели, кого ты родила!». Так мы вернулись на историческую родину».
После возвращения в Харьков Мария ходила по врачам, слушала неутешительные прогнозы, и сама начала заниматься с дочерью. Катя развивалась не так, как сверстники: только в три года начала ходить, но практически не разговаривала. Настоящим спасением стала дельфинотерапия. После этого Катя заговорила фразами.
«Первая фраза была «Женю люблю». Так до сих пор для нее Женя очень значимый человек. Он ватерполист, чемпион Украины, а также психолог и реабилитолог», – говорит Мария.
Дельфинотерапия вместе с особой диетой сотворили практически чудо: девочка начала стремительно развиваться.
«Я ее посадила на диету, сначала безглютеновую, потом исключила и казеин, то есть всю молочку. Если у ребенка есть любые особенности развития, диета – это необходимость. Когда я исключила все это, дней через десять Катя у меня буквально проснулась. Раньше ее было очень тяжело чему-то научить, ее ничего не удивляло, ничего не интересовало, а тут ребенок начал активно познавать мир», – рассказывает мама.
«Она нас всех реабилитирует»
В пять лет Катя пошла в детский сад. К этому возрасту она уже умела выполнять все то, что и обычные дети. Однако новый коллектив воспринял Катю недружелюбно. В группе маме пояснили, что девочку лучше забрать, так как она якобы мешает готовить остальных детей к школе и «не тянет» программу: медленно одевается, медленно собирается, на уроке может встать. Мария перевела дочку в другую группу.
«Там было еще хуже. Если в предыдущей группе воспитательница хотя бы детей не настраивала против Кати, они нормально с ней общались, то во второй группе дети все ко мне подходили по очереди и говорили: забери ее, она здесь не нужна, она здесь лишняя. Я понимала, что это не детская риторика, – вспоминает Мария. – Последней каплей стало то, что ее ни в один танец на утреннике не взяли и все время говорили: сиди, сиди, сиди. Катя расстроилась и растянулась на полу, а все дети рассмеялись. Я поняла, что это постоянно происходит и, естественно, больше в садик я ее не смогла повести».
Мария всегда мечтала, чтобы Катя училась в обычной школе. И ставить крест на обучении после неудачного опыта в детсаду не стали, начали готовиться к первому классу. В домашнем обучении помогала методика Гленна Домана (американский врач-физиотерапевт, автор восстанавливающих методик для детей с поражениями нервной системы – прим. «ХН»).
«Программа, которую мы выполняли, была направлена на созревание среднего мозга: это ползание на коленях (до полутора километров в день), ползание на животе перекрестное (до 400 метров в день), перекатывание бревнышком для совершенствования вестибулярного аппарата, глобальная программа чтения по карточкам, – вспоминает Мария. – Я ей полтора года показывала карточки каждый день по пять наборов слов. Когда я закончила показывать на русском языке, дала ей карточки на украинском языке. Она начала читать и заговорила на украинском месяца через три».
То, о чем так мечтала Мария, осуществилось: Катя пошла в первый класс обычной общеобразовательной школы.
«Не могу сказать, что школа была в восторге от этой перспективы, но они сделали для Кати абсолютно все! Я о таком и мечтать не могла. Дали замечательного учителя, смогли выстроить все так, что дети Катю действительно любят, и я это вижу. У нее есть подружка, с которой они все время ходят вместе, – все, как у нормальных детей».
В коридоре центра Томатис-терапии мы неожиданно повстречали того самого реабилитолога Женю, которого любит Катя. Мужчина рад встрече со своей подопечной. Сейчас они видятся гораздо реже, чем раньше: Женя занят на административной работе в центре.
«Я знаю Катю практически с трех лет. Она сильно изменилась. С ней можно пообщаться, пошутить и она тебе ответит абсолютно адекватно. Она очень настойчива, как мама, и невероятно позитивна. На самом деле можно сказать, что она сейчас нас тут всех реабилитирует своим хорошим настроением», – говорит Евгений.
