Жизнь за Украину. «За спины детей прятаться не буду»
Механик-радиотелефонист 28-й бригады Руслан Алимов (позывной «Монах») погиб от ран, полученных во время вражеского обстрела украинского блокпоста в Луганской области 1 января 2016 года. Без отца остались пятеро детей.
Руслан и Тамара были знакомы давно. Оба родом из Краснокутского района Харьковской области. И у Тамары, и у Руслана уже были дети до того, как они решили пожениться.
– У меня две девочки и у Руслана дочка от первого брака. Его совсем не смущали мои дети. Он ничего никогда не боялся, а уж тем более ответственности. Жил по соседству, пригласил как-то на шашлыки нас, потом повстречались немного и приняли решение жить вместе, – вспоминает Тамара Алимова.
Позже в семье родилась еще одна дочка – Руслана, спустя три года – сын Виктор. Руслан любил всех детей, собирался удочерить старших девочек.
– Мои старшенькие очень скоро начали называть Руслана папой. Он никогда не мог повысить на них голос, считал, что не имеет права кричать на детей. Руслан хотел удочерить их, но я получала выплаты как мать-одиночка, поэтому мы этого не сделали, – рассказывает вдова бойца. – Мы расписались, когда я забеременела Витей. Руслан жил один, все его родные умерли, поэтому он прописал меня в своем доме. Сам настоял, как предчувствовал что-то… В 2009-м умер его отчим, потом повесился брат, в 2011-м умерла мама. На ее похоронах он почему-то сказал: «Я следующий». А спустя пять лет не стало и Руслана…
Хотел записаться добровольцем
Руслан Алимов в армии был связистом. Когда на Донбассе началась вооруженная агрессия, следил за событиями по телевизору. В мае 2015-го не выдержал, сам пошел в сельсовет и сказал, что готов отправиться на фронт.
– Там только у виска покрутили, спросили: «Ты что, с женой поругался?», – вспоминает Тамара.
Но спустя месяц, в июне 2015 года, мужу принесли повестку. Руслана не было дома.
– Я вышла и говорю: «Что вы, повестку принесли?». Нет, говорят, ничего. Они не сказали мне, что повестка пришла. На тот момент Руслан по делам был в соседнем селе, они туда поехали и вручил повестку лично, – рассказывает вдова бойца.
Тамара Алимова попыталась отговорить мужа. Напомнила, что у него пятеро детей.
– Он сказал, если хочешь, занимайся справками сама, я за спины детей прятаться не буду. Я собрала все справки о том, что у него трое детей несовершеннолетних (на тот момент старшей дочери Руслана было 16 лет – прим. «ХН»). Но в военкомате в Харькове мне сказали, что 16 лет – это взрослый человек, – говорит Тамара.
Оставалась еще одна возможность оставить мужа дома. Руслан ранее получил травму глаза и практически им ничего им не видел. Тамара надеялась, что муж попросту не пройдет медкомиссию с таким зрением. Но она ошиблась.
– У нас в больнице сразу сказали: «Как ты собрался идти воевать, если ты одним глазом не видишь?». Направили его в больницу в Харьков. В военкомате посмотрели документы, послушали, покивали головой, забрали документы, и он быстро прошел медкомиссию. Оказался годен, – рассказывает Тамара.
2 июля 2015 года Руслан Алимов отпраздновал день рождения дочери Русланы. А уже 9-го уехал в учебный центр. Два месяца учебки в Полтавской области, затем в Николаевской – на Широком Лане. Дважды жена ездила проведать мужа, а в августе он сам приехал домой выкопать картошку. Это был последний раз, когда Тамара видела любимого живым.
– Через два месяца он отправился в Луганскую область, там и служил. Село Герасимовка (Станично-Луганский район), недалеко от границы с Россией. Я сама ему не звонила, только он перезванивал. Но рассказывал, что до границы с Россией рукой подать. Говорил: «Я на блокпосту нахожусь, а по мне красные точки прицелов бегают», – вспоминает жена бойца.
«Перезвоню, если останусь живой»
В декабре 2015-го Руслана ранили, но в госпиталь он не обращался.
– Позвонила ему на Николая (19 декабря). А он говорит, что получил ранение. Пуля, говорит, прошла навылет, вроде ничего не задела, поэтому он в госпиталь не обращался, – рассказывает вдова.
Последний раз голос Руслана Тамара слышала 31 декабря. В тот день, накануне Нового года, он позвонил много раз, интересовался, что она делает и как дети.
– Спрашивал, что я делаю и что готовлю к праздничному столу. Я рассказала. Спрашиваю: «А вы как там будете праздновать?». Ничего, говорит, приготовили оливье, картошку. И добавляет: «Наденем новую форму и будем ждать». Говорю: «Чего ждать?». Отвечает: «Ну как чего – обстрелов», – говорит вдова.
В телефонном разговоре Руслан упомянул, что на блокпосту их осталось всего восемь человек.
– 31 декабря в полдвенадцатого ночи мы поговорили в последний раз. Он поздравил с наступающим Новым годом. Я сказала, что перезвоню 1 января, но он попросил не звонить, сказал: «Я сам перезвоню, если останусь живой». Это были его последние слова. 1 января где-то в полпервого ночи я начала звонить, но он уже не отвечал, – воспоминает Тамара. – 5 января я пошла в соседнее село за молоком детям, мне начали звонить и спрашивать, что случилось, выражать соболезнования, а я ничего не знала о Руслане еще.
За разъяснениями Тамара обратилась в сельсовет.
– Там мне ничего не сказали, просто сообщили, что к нам везут «груз 200». Из нашего сельсовета на то время служило только три человека, если бы был кто-то другой, мне бы не звонили, – говорит женщина. – А мне в сельсовете отвечают: «Пока ничего не знаем, из Красного Кута из военкомата приедем и тебе все расскажем». Я догадалась. Потом уже приехали представители из военкомата…
По официальным данным, «Монах» погиб от пулевого ранения в брюшную полость. Тело мужа из харьковского морга Тамара забирала сама.
– Я очень боялась, что его привезут в закрытом гробу. Тогда не ясно, кого я хороню. Но он был в открытом. Я его узнала. Похоронили у нас, на Алексеевском кладбище, – рассказывает Тамара.
Ни на похоронах, ни на поминках никто из бригады Руслана Алимова не присутствовал, только представители военкомата. Вдова пыталась найти его сослуживцев, хоть кого-нибудь, кто бы мог рассказать ей о последних часах мужа.
