Не хватит тюрем. Избежат ли наказания харьковские коллаборанты?

Десятки людей из деоккупированных территорий задержаны по подозрению в сотрудничестве с оккупантами, еще больше объявлены в розыск. Соответствующий закон, позволяющий их наказать, принят еще в марте. Но на практике многие предатели смогут избежать наказания.

Во время Харьковского наступления россияне бежали, бросая свою технику, но главных приспешников успели забрать с собой в Белгород. Так называемый глава области Виталий Ганчев, самопровозглашенный мэр Изюма Владислав Соколов и другие гауляйтеры убежали в Россию, а вот мелких служащих оккупанты оставили на произвол судьбы. В настоящее время на освобожденных территориях проводят фильтрационные мероприятия. Полиция, прокуратура и СБУ ежедневно сообщают о задержанных полицаях, сотрудниках оккупационных администраций и других помощниках российских военных.

Такие разные коллаборанты

48-летний полицейский во время оккупации перешел на сторону россиян и за это получил высшую должность карательного органа оккупантов — народной милиции Балаклеи. Другой мужчина в Изюме согласился охранять в отделении местных полицейских, чтобы получать продуктовый паек. Еще одна женщина во время оккупации работала старостой села и развозила гуманитарную помощь от партии "Единая Россия". В то же время в Люботине, который вообще не был под оккупацией, 57-летний мужчина на автобусной остановке кричал о том, что Украина должна присоединиться к России.

Этих очень разных людей объединяет совместное обвинение — им всем было выдвинуто подозрение в коллаборационной деятельности. Новая статья, которую в марте включили в Уголовный кодекс Украины, объединяет самые разнообразные действия. Самое большое наказание, которое можно получить по этой статье — пожизненное заключение. Его могут присудить только воюющим против Украины, а также судьям и правоохранителям, которые добровольно заняли должности при оккупационных властях. Наименьшее наказание, возможное для этих служащих, — 15 лет в тюрьме.

Большинство других помощников российских оккупантов получат гораздо меньшие сроки. 5-10 лет обещают старостам, а также другим должностным лицам, за сотрудничество с оккупантами, от 3 до 5 лет — за передачу имущества оккупантам и ведение хозяйственной деятельности с ними (может заменяться штрафом), учителя, которые работали в учебных заведениях и вели агитацию за врага, могут отделаться исправительными работами, а вот за разговоры на улице или в соцсетях только запрещают занимать определенные должности на срок от 10 до 15 лет.

В Минреинтеграции обещают подготовить отдельный законопроект, который даст четкое объяснение, кого можно считать коллаборантами.

"Во втором законе четко прописали, что, например, доставка пенсии или предоставление медицинских услуг, предоставление жилищно-коммунальных услуг, работа банков, к примеру, не является коллаборационной деятельностью. В любом случае мы хотим, чтобы люди на временно оккупированной территории знали, что мы не считаем их преступниками по определению только потому, что они вынуждены выживать", — заявила министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Ирина Верещук.

По мнению юриста "Харьковского антикоррупционного центра" Владимира Рисенко, закон и в том виде, в каком он есть, дает исполнителям все возможности наказать виновных в сотрудничестве с россиянами. Есть также возможность смягчать приговор в том случае, если человек, который, например, раздавал гуманитарную помощь в селе, сотрудничал для этого с оккупантами.

"Это будет признано как смягчающим обстоятельством, и решение суда будет мягким — например, условный срок. Суды не будут принимать реальные наказания для всех коллаборантов, у нас просто не хватит для всех мест лишения свободы. Не может быть одинаковым наказание для полицейских, свозивших в застенки АТОвцев, и старост в селе, которые раздавали гуманитарную помощь. Она будет разной: старосте — условно, полицейскому — 15 лет лишения свободы", — считает юрист.

Достаточно сложно будет лишь установить виновность педагогов, согласившихся сотрудничать с врагом. Сложно определить, вели ли они агитацию за Россию на уроках и не по принуждению ли они это делали.

Дела будут тянуться годами

Несмотря на сотни задержанных по обвинению в коллаборационной деятельности, серьезных приговоров в судах для харьковских коллаборантов еще не было. Дела, которые рассматривали суды до сегодняшнего дня, можно назвать скорее забавными, потому что почти все они касались людей, которым не под силу держать язык за зубами.

К примеру, 8 июля Октябрьский суд Харькова признал виновным в коллаборационизме мужчину, который сидел в следственном изоляторе и рассказывал сокамерникам о том, что Россия правильно сделала, что напала на Украину. Суд запретил ему занимать должности в органах власти и местного самоуправления, но дело в том, что он и так никаких должностей не занимал, поэтому пустые болтовни в камере остались пустыми болтовнями. Так же, как и в случае с пенсионером из Краснограда, который оправдывал действия России в соцсети "Одноклассники". За посты в соцсетях пострадал только преподаватель НТУ "ХПИ" — его уволили из университета. Впрочем, и судили доцента, что викладывал позиции ВСУ, не за коллаборационизм, а за шпионаж.

Дела о коллаборантах могут рассматриваться годами из-за того, что следственные органы сейчас сильно перегружены расследованием военных преступлений.

"Это огромный вызов для правоохранительной системы, которая не справлялась с количеством дел даже в мирное время. У нас обычное дело о мелкой краже, когда на месте задержали преступника, доходило до суда через два года. Хотя там нечего расследовать: допрос потерпевшего и обвиняемого, еще несколько следственных действий и все. А теперь представте, как будет проходить расследование случаев коллаборационизма где-то в Казачьей Лопане или расследование в Изюме", — говорит Владимир Рисенко.

Полицейские участки в деоккупированных городах нужно фактически создавать заново, потому что местные правоохранители либо выехали до оккупации, либо перешли на сторону россиян и сами стали преступниками. Чтобы дела коллаборантов не "зависли" в следственных управлениях, полицию и другие правоохранительные органы нужно усилить.