Скрипач Роман Ким: «Паганини писал популярную музыку»
Скрипач-виртуоз и музыкальный изобретатель из Кельна впервые выступит в Харькове с молодежным оркестром "Слобожанский". Роман Ким рассказал KHARKIV Today, почему играет в специальных очках, как сделать скрипку сильнее и чем хороши саундтреки к блокбастерам.
28-летний Роман Ким снискал славу виртуоза еще в детстве. В 2000-м году юный вундеркинд перебрался в Москву из родного Казахстана, чтобы учиться в музыкальной школе при консерватории. Ему давали уроки такие выдающиеся музыканты как Мстислав Ростропович и Гидон Кремер. С 16 лет Ким живет в немецком Кельне и выступает по всему миру. Романа Кима называют Паганини нашего времени за страсть к экспериментам. Он придумал использовать особые толстые струны, а на сцену выходит в необычных очках, которые делают его похожим на героя комиксов. А еще Роман Ким пишет музыку, что – редкость среди скрипачей. 25 октября в Доме Алчевских он выступит в сопровождении оркестра "Слобожанский".
Построил машину для производства струн
– Роман, почему скрипачи так редко сочиняют музыку?
– Вот я не знаю, почему. Считаю, что это неправильно. Все пошло с Италии, Вивальди и так далее – это же скрипичная школа. И почему-то все завершилось. Последним из великих был Фриц Кайслер (австрийский скрипач и композитор, умер в 1962 году – ред). Я считаю, что это неправильно. Мы остановились на том, что есть, что нужно заучивать и играть только вот так, но я думаю, мы должны быть свободнее, писать что-то новое.
– Ваши особые струны и специальные стереоскопические очки – это тоже часть поиска нового?
– Дело в том, что у скрипки как у инструмента есть две самые важные вещи – сила и тембр, красота звучания. И то, и другое есть только у самых высококлассных инструментов, которые стоят миллионы евро. У современных скрипок больше развита сила, у старых итальянских – красота. В то время я играл на скрипке работы Гварнери. В какой-то момент я начал выступать значительно чаще на больших сценах, в крупных залах, где есть две тысячи-две тысячи двести мест и понял, что моей скрипке, несмотря на красивый тембр, не хватает силы.
Я начал экспериментировать с виолончельными струнами, играл на них год. Но там были свои минусы – виолончельные струны не предназначены для скрипки, они слишком толстые, дожимать их сложнее. В тот момент я отдал эту скрипку, не хотел рисковать инструментом, да и хотелось иметь свой. Я купил скрипку Александра Хайзина, который сделал ее для меня – такую специальную, потолще, чтобы я мог экспериментировать. Это был 2015-й год.
– Эксперименты со своими струнами начались позже?
– Именно в тот момент я почему-то начал делать свои струны. Два года экспериментировал, построил машину для производства струн – конечно, не все сам сделал, мне инженер помогал. С каждым концертом у меня была новая скрипка. Сейчас я пришел к модели струн, которые можно ставить на любой инструмент – напряжение такое же, но силы больше.
– А по красоте она уступает старым мастерам?
– Если взять Страдивари золотого периода или Гварнери – да, уступает. Если взять скрипку другой ценовой категории, в целом, она может соперничать с инструментом за полмиллиона евро.
Читайте также: В Харьков привезли легендарную «Красную скрипку» Страдивари
– Как ваши коллеги относятся к экспериментам?
– Многие мои друзья выступали на Международном конкурсе скрипачей Венявского на моих струнах. Некоторые концертмейстеры больших оркестров в Германии заказывают. Это пока приватно, но я хотел бы выйти на международный уровень.
«Современная музыка – это фильмы, это Голливуд!»
– Еще одно ваше знаменитое изобретение – стереоскопические очки, которые помогают концентрироваться во время игры на скрипке. С чего начались эти эксперименты?
– Вначале я просто ставил две точки на грифе и старался на них концентрироваться – мне это немного мешало. И я решил придумать что-то, что можно было бы надеть на себя. Так появились очки, первый концерт в них я играл в Берлинской филармонии.
– Вы запатентовали свое изобретение?
–Пока нет. Очки – это очень сложная тема. Непросто понять, как они работают, нужно знать, как ты играешь на скрипке и что ты делаешь. Потому я пока даже не думаю их патентовать, мы просто их изучаем. Когда я играл, мне делали томографию мозга, и оказалось, что в очках мозговая активность выше. Мне сказали, что там реально что-то происходит. Нужно еще провести испытания на 50 людях, подтвердить медицинский факт. Моя жена – тоже скрипачка – участвовала в эксперименте, она тоже чувствует этот эффект. Но она играет совсем в другой модели очков, они не выглядят как что-то особенное. А мне просто нравится вот эта форма, треугольник.
– Кто-то еще играет в ваших очках?
– Я пианисту одному их сделал, но там имеет значение расстояние от клавиш: чем дальше глаза, тем эффект будет слабее. Пианистам нужны другие очки. Одна гобоистка из немецкого оркестра попросила сделать ей очки. Но я не думаю, что кто-то будет с этим играть, потому что это чисто мой стиль. Такую штуку надеть на голову… многие относятся к этому скептически. А мне важнее всего, какой у меня звук. На классическом концерте важно не как ты выглядишь, а как люди слышат.
– Ваши коллеги, наверное, посчитали это неким элементом шоу?
– На постсоветском пространстве так и думают, в Германии – нет, им это интересно.
– Интерес к техническим новинкам изменит музыку?
– Я не вижу стремления к технологиям у скрипачей, это – редкость большая. Все играют то, что уже есть.
– Вы не хотите основать свою школу и рассказать об этом юным скрипачам?
– Я думаю, мне рано, хочу еще поиграть, посочинять. У меня есть пара приватных студентов, но я стараюсь экономить время. Есть много заказов на следующий год – вот, например, пишу реквием для соло-скрипки на тему Хиросимы и Нагасаки.
– В каком стиле?
– Это классический, романтический даже стиль. Реквием будет традиционным и серьезным, но я хочу написать симфоническую сюиту в фильмовом стиле. Создать фильм-сюиту, который будет рассказывать о месте во Вселенной, откуда люди черпают вдохновение. Вообще я считаю, что современная музыка – это фильмы, это Голливуд! Потому что она красивая и трогает сердца. Сейчас делаю один проект-фантазию для скрипки с оркестром по мотивам саундтрека Джона Уильямса к фильмам о Гарри Поттере.
– Вы – за то, чтобы объединить академическую и популярную музыку в какой-то новый жанр?
– А кто это вообще выдумал – академическая музыка? Вот Паганини – во времена Паганини он был академичным? Паганини писал популярную музыку. Я лично пишу романтическую музыку, я – романтик.
