Как не стать наводчиком. Правила общения с родственниками в России на примере преступления братьев Мамонов
Телефонный разговор с родственниками из России или переписка со знакомыми на оккупированных территориях может помочь россиянам совершить массовый теракт. Именно так произошло в селе Гроза на Купянщине: наводчики Владимир и Дмитрий Мамон узнали о месте и времени поминок от своих знакомых.
Такие трагедии можно предотвратить, если пользоваться правилами информационной безопасности — считают эксперты общественной организации "Майдан Мониторинг".
В убийц есть имя — и друзья
Со вчера поселок Шевченково на востоке Харьковской области украшают огромные плакаты. Из разрушенного Дома культуры, транспортной остановки, стены магазина на прохожих смотрят молодые улыбающиеся лица двух бывших местных полицейских: 30-летнего Владимира и 23-летнего Дмитрия, братьев Мамон.
"Вбивці мають ім'я", — говорится на плакате.
По данным следствия, благодаря действиям Владимира и Дмитрия россияне узнали о времени и месте перезахоронения и прощания с военнослужащим Андреем Козырем в Грозе и ударили туда ракетой "Искандер", которая унесла жизни 59 местных жителей. Вскоре СБУ обнародовала переписку между братьями, а также младшим братом Дмитрием и его женой. Все они добровольно начали сотрудничать с россиянами во время оккупации Шевченково, а когда ВСУ освободили поселок — бежали в Россию. Но о родственниках из родных мест не забывали.
"Они поддерживали якобы дружеские отношения с односельчанами и разными психологическими методами получали от них необходимую информацию. Местные жители не понимали, что братья под видом ненавязчивых разговоров на самом деле проводят подрывную деятельность против Украины", — рассказал спикер Харьковской областной прокуратуры Дмитрий Чубенко.
В телефонах некоторых людей, погибших в том кафе, следователи обнаружили следы переписки с братьями и женой одного из них и о захоронении военного односельчанина, и о поминках. Общались с ними и бывшие друзья из Шевченково.
Руководитель проекта "Майдан Мониторинг" Наталья Зубарь с начала войны в 2014 году занимается вопросами информационной безопасности. Говорит, что люди отчасти продолжают общение с предателями и коллаборантами, даже зная их позицию по разным причинам.
"Они думают так: "Вот мы вместе учились в школе, власть меняется, пришли белые, потом придут красные, неизвестно, куда пойдет война, а нам надо оставаться друзьями. Я часто такое оправдание слышу с 2014 года. К тому же люди сами могли иметь пророссийские настроения и сожалеть, что не уехали вместе с Мамонами в Россию", — объясняет причину сохранения этих связей Наталья Зубарь.
О довоенной жизни семьи Мамонов соседи и знакомые действительно не могли сказать ничего особенного. Никакие не монстры — обычные люди. Отца братьев, Сергея Мамона, односельчане вспоминают как трудолюбивого мужчину: держал свиней и коров, воспитывал детей. Большой ухоженный дом из белого кирпича в Грозе свидетельствует о том, что здесь жили хозяйственные люди. Младшего Дмитрия помнят как способного футболиста, однажды он даже стал лучшим спортсменом Купянского автотранспортного колледжа, где проходил обучение.
Оккупация обнаружила худшее в этих людях. Россию приветствовала вся семья. Братья не только формально перешли работать в незаконную милицию, но и искренне и добровольно помогали оккупантам, старший Владимир, по свидетельству местных жителей, сдавал и лично пытал своих земляков, ветеранов АТО.
После бегства за границу Владимир и Дмитрий продолжили сотрудничество с российскими военными. Но переписка свидетельствует о том, что даже они до конца не отдавали себе отчет, к каким ужасным последствиям может привести это сотрудничество.
"Даже люди, которые дают цели и сознательно служат врагу, часто не осознают, к каким последствиям приведет их информация. Они думают, что если хоронят военного — придут на похороны только военные. Корректировщики часто — это люди с низким уровнем причинно-следственных связей", — говорит Наталья Зубарь.
Рядом с мамой может стоять майор ФСБ
Вражеские агенты часто используют родственные связи, чтобы завербовать корректировщиков в Украине. Иногда эта работа ведется открыто. К примеру, спортсмена и методиста Академии непрерывного образования Андрея Нечепоренко завербовал родственник из Белгорода, имевший отношение к российским спецслужбам. Известный велосипедист отдавал себе отчет, что и зачем он делает.
Но действия врагов бывают и не столь явными. Люди, общаясь с родственниками на оккупированных территориях или России, не всегда могут их заметить.
"Если это текстовое общение, как в случае с Мамонами и Грозой, то вы вообще не знаете, кто находится с другой стороны экрана. Мы знаем много случаев из-за нашего сотрудничества с правоохранительными органами о том, как люди месяцами переписывались с родственниками в оккупации, а позже оказывалось, что родственника давно убили, а телефоном пользуется неизвестно кто", — приводит пример Наталья Зубарь.
Она советует всегда говорить с родственниками в оккупации только голосом или по видеосвязи. Но в этом случае нет никакой гарантии, что рядом с подругой или мамой не будет стоять условный майор ФСБ. Во время оккупации Липцев произошел схожий случай: российский военный заставил местную жительницу позвонить подруге в Харьков и расспросить ненавязчиво, куда прилетела ракета и есть ли в городе свет. Женщина во время разговора смогла намекнуть харьковчанке, что она не сама, оккупант намека не понял, а подруга смогла ответить так, чтобы не выдать никакой важной информации.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: В Харькове задержан российский агент
Что касается родственников в России, то они из-за общения с гражданами Украины могут стать жертвами спецслужб.
"Надо взять себе в голову даже не то, что этот человек — потенциальный предатель, а то, что он может быть по принуждению. Россияне ценят любую информацию из Украины и пытаются ее получить. Если вы общаетесь с мамой и бабушкой из России, ею может заинтересоваться ФСБ и испортить ей жизнь", — говорит эксперт по вопросам информационной безопасности.
Наталья Зубарь советует по возможности сократить общение с живущими в РФ родственниками, чтобы не подвергать их опасности, а также учить детей правилам безопасного поведения. Например, во время тренингов в Школе информационной безопасности детей тренируют на примере игры в шпионов: просят представить, что они шпионы и попытаться выпытать у других необходимую информацию. Так дети учатся отличать провокационные вопросы.
