Первый бой за Саур-Могилу
Два года назад произошел первый в российско-украинской войне бой за знаменитую высоту 277,9 – курган Саур-Могила. Об этом бое рассказывает Б., военнослужащий 3-го полка спецназ, непосредственный участник.
«Наша группа выехала на границу с РФ в Амвросиевку в конце марта 2014 года. Мы стали первым подразделением полка, которое приступило к разведке обстановки в этом секторе, и все последующие события происходили с нашим участием. Разместились поначалу в здании военкомата и начали работать. Прежде всего в глаза бросался полная беспомощность власти – пограничники, милиция, СБУ не предпринимали никаких мер для борьбы с нарушениями закона. Российские боевики переходили границу, вербовали местных, выставляли блок-посты. Но в марте-апреле действовать можно было без особых проблем. Мы зачастую передвигались даже без оружия. Спокойно объезжали всю приграничную зону. Постепенно формировали агентуру , изучали и знакомились. Многие источники наших правоохранительных органов и погранслужбы стали с нами работать. То есть местные патриоты информацию дают, но те, кто служил государству и должен был бороться с боевиками из местных, действовать отказались. Наши полномочия были весьма ограничены. Мы видели как ставят первые блок-посты, но не получили права открывать огонь и уничтожать бандитов. Вплоть до мая спокойно перемещались по всем городам, никаких проблем не возникало, хотя нас не раз останавливали для проверки документов боевики. Наши обычные маршруты это направления Дмитровки и КПП" Успенка". И в течение трех месяцев мы изучили эту зону досконально, и полностью владели тактической обстановкой.
Мы неоднократно приезжали на Саур-Могилу, проверяли что там происходит, поскольку прекрасно понимали ключевое тактическое значение высоты для операций в этом районе. Высоту надо было занять – но силы для этого так и не были выделены. Наша группа была одна, у нас действовало постоянно всего 5-6 человек, нам некого было там оставить. Затем в Амвросиевку вышел 1-й батальон 25-й воздушно-десантной бригады под командованием Евгения Мойсюка. Мы работали с ним – он также неоднократно обращался к командованию, предлагал занять Саур-Могилу. Но и ему разрешения не дали. Я до сих пор не могу понять, почему несмотря на наши многочисленные обращения высоту не заняли, пока она была совершенно свободна. Более того, почему-то Саур-Могилу не заняли сразу в начале операции по перекрытию государственной границы, которую осуществляло наше командование. С точки зрения военной тактики это непонятно. Надеюсь, когда-то кто-то скажет почему туда не посадили хотя бы взвод.
Также совершенно необъяснимо с военной точки зрения, почему не было занято важнейшее село Дмитровка, в котором было три моста через реку Миус. Для любых операций в приграничном районе контроль за Саур-Могилой и Дмитровкой был необходим, это были важные позиции.
Первый наш бой был 12 мая. Вернее, первый бой приняли десантники 25-й бригады, а мы участвовали уже в зачистке. У поселка Маныч группа боевиков на 8-10 легковых машинах попробовала атаковать блок-пост 25-й воздушно-десантной бригады. Бой был короткий – десантники уничтожили одного боевика на дороге, одного захватили в плен. В «зеленке» положили еще нескольких. Четыре машины они оставили. Мы прибыли на помощь, и впервые открыли огонь, но вообще-то десантники справились еще до нашего приезда.
После боя мы получили разрешение на задержание наиболее активных главарей боевиков – потому что правоохранительные органы уже полностью разбежались. Наша группа провела задержания семи боевиков. В том числе, нам удалось обнаружить и задержать четырех боевиков из состава диверсионной группы, которые были высланы из Донецка в Амвросиевку для убийства начальника оперативной группы погранслужбы Украины генерала Момота. Нам удалось сорвать выполнение этой задачи. Задержанных мы передавали десантникам, а те в свои очередь на вертолете отправляли боевиков в Днепропетровск в СБУ.
К сожалению, мы не имели полномочий уничтожать блок-посты боевиков. В апреле-мае это было несложно делать, они были плохо организованы и плохо вооружены.
12 июня в 6 утра нашу группу вызвали в район недалеко от Саур-Могилы, и там мы обнаружили подразделение 79-й аэромобильной бригады, и несколько наших групп спецназа, которые готовились выдвигаться на Дмитровку. Эта группа разделилась – а мы получили задачу вывести одну колонну на Саур-Могилу и обеспечить занятие высоты.
Колонну вел подполковник-десантник с позывным «Майк» (это был подполковник Максим Миргородский, один из лучших общевойсковых командиров ВСУ в этой войне – прим.Ю.Б.). А впереди шел наш джип, «Нива» и БТР десантников, на них размещалась несколько бойцов разведроты 79-й бригады. За нами – еще примерно 10 БТРов, и батарея гаубиц Д-30. В ходе боя к нам присоединились три танка – не знаю из какой части. Там могла быть в районе 72-я или 24-я механизированные бригады. В общем нас там было порядка 100 человек.
К этой задаче мы не были готовы, хотя по-нормальному нам надо было заранее пройти маршрут, заслать агентуру, мы должны заранее были посмотреть что там на Саур-Могиле либо даже тихому занять высоту. ( по словам участников боя со стороны российских диверсантов, они заняли Саур-Могилу примерно в 8.30 - за полтора часа до подхода нашей колонны - прим. Ю.Б.). В результате нам пришлось импровизировать и с ходу искать маршрут движения на высоту с того направления, где мы раньше не ездили. Но благодаря хорошему знанию местности на высоту мы вышли.
Спецназ использовали как проводников. Произошло так как произошло.
Было почти 10 часов, когда наша передовая группа во главе колонны вышла к Саур-Могиле, мы заехали на смотровую площадку, где стояла советская боевая техника, и поехали дальше, к самой вершине. Мы были на полпути к вершине, как вдруг противник открыл по нам шквальный огонь. Мы попали в засаду на том месте, где были много раз.
Из наших двух легковых машин посыпались искры, мы вывалились оттуда и вступили в бой.
Судя по плотности огня у противника в бою приняло участие человек 50. На самой вершине Саур-Могилы была группа стрелков и снайпер. Основные силы заняли посадку на фланге. Противника поддерживали огнем в течение боя два БТРа. Позднее к ним подтянулись два танка.
Мы выскочили из машин, залегли и открыли ответный огонь. В нашей передовой группе было двое раненых. Пока мы их вытаскивали, молодой разведчик-десантник открыл огонь из подствольника по вершине, забрасывал туда гранаты – дистанция была метров 150. Прикрывал. Он стрелял с колена, и забросил туда с десяток гранат. Раненых мы оттащили. А десантник получил пулю в грудь – снайпер попал на два пальца выше щитка в бронежилете. Этот отчаянно смелый парень погиб. (Это был 25-летний солдат разведроты 79-й бригады Сергей Шерстнев – прим. Ю.Б.).
В эти первые десять-пятнадцать минут после попадания в засаду мы понесли почти все наши потери.
Наша колонна остановилась под огнем противника. Но с нами впереди был командир «Майк» - он грамотно управлял боем и быстро разобрался в обстановке. Наша группа залегла впереди, и он с нами, в пяти метрах от меня был. Но ведь для всех нас это был первый настоящий бой, в колонне было много мобилизованных солдат, которые не сразу сумели сориентироваться в стрессовой ситуации. Какие-то БТРы открыли огонь, какие-то не стреляли. Люди бегали искали какие позиции занять.
«Майк» себя вел очень достойно в такой обстановке, но мне кажется, ему не дали права действовать самостоятельно. При мне ему постоянно звонил по мобильному телефону какой-то начальник, слушал короткие доклады и ставил задачи как надо действовать на Саур-Могиле. Уже после боя в СМИ появилось заявление, что в этом бою «наши войска вел в атаку на танке генерал Муженко» (это заявил 14 июня 2014-го Ю.Луценко – прим.Ю.Б.). На самом деле Муженко на месте боя не было. Он находился, наверное, на командном пункте «Луна» под Славянском, но при этом давал команды как действовать под Саур-Могилой (как подтвердилось впоследствии, «Майку» давал команды действительно лично командующий АТО, начальник Генштаба генерал Виктор Муженко – прим. Ю.Б.).
В общем залегли, бьем по вспышкам. Вначале ждали артподдержку. «Майк» берег людей, он не хотел потерь, хотел применить все средства усиления. Он вызвал артиллерийскую поддержку – это был позывной «Рейтар». Не знаком с ним, но это настоящий профессионал, мы потом и сами с «Рейтаром» работали по разным другим позициям, в том числе по Дмитровке. «Рейтар» очень точно начал накрывать огневые точки противника по тем координатам, которые давал «Майк». Было уже 11 часов. Огонь противника ослабел.
Затем «Майк» вызвал вертолеты Ми-24. Первый раз прилетели в 12 – отработали пушками. Вторая пара прилетела через полчаса с неуправляемыми ракетами. Они должны были ударить по нашей наводке по позициям на вершине, но вместо этого ударили куда-то в сторону. Как сообщили вертолетчики, они обнаружили, что на помощь противнику подходят из Снежного два российских танка (это первый случай применения российских танков во время вторжения на Донбасс - прим.Ю.Б.). И вот экипажи «вертушек» засекли танки на подходе, и НУРСами по ним врезали. При этом был пуск из РПГ по нашей «вертушке», но наши летчики здорово уклонились от ракеты (по вертолетам, как заявил противник, было совершено два пуска ПЗРК «Игла», но ракеты не смогли поразить маневрирующие на сверхмалых высотах цели – прим. Ю.Б.). У наших вертолетов не было противотанковых ракет – никто не думал, что противник танки начнет бросать в бой из РФ. (Подход двух танков подтверждается рассказами участников боя со стороны противника, также подтверждается, что оба российских танка получили прямые попадания НУРСов, были повреждены, и вертолетчики спасли таким образом от танковой атаки наши подразделения. – прим. Ю.Б.).
Мы продолжали перестрелку. Но теперь надо было вызвать танки – ведь противник мог контратаковать с танками.
И вот мы дождались наших танков – пришло три машины. Помню, к «Майку» подбежал комбат гаубичной батареи – говорит: «Давай я развернусь на прямую наводку, у меня орудия в 800 метрах, поставим огневой вал!» Чтобы атаковать вместе с танками. Идея хорошая.
Надеялись, что наконец-то ударим.
Но тут произошло одно из самых необъяснимых для меня событий в войне – «Майку» снова позвонил командующий и нам дали приказ… отходить. Это было очень обидно. Мы отработали несколько часов, и теперь хотели завершить свое дело. Надо было хотя бы раз попробовать атаковать вместе с танками и артиллерией.
Впереди стояли наши расстрелянные «Нива» и джип. В джипе было полно нашего оружия и снаряжения, жалко было терять. Думал, после атаки заберем… Я попросил «Майка» дать мне БТР и танк для прикрытия, чтобы забрать вещи. Он разрешил. И вот мы заехали на БТРе к машинам, по нам начали «работать», но выехал наш танк, выстрелил, противник перестал вести прицельный огонь, и я смог перегрузить вещи из машины.
Даже эта вылазка показала, что противник понес серьезные потери – огонь уже не был плотным. Мы могли успешно атаковать, все условия уже были созданы. Ребята все уже освоились с обстановкой. Силы были… Но приказ есть приказ.
Колонна начала строиться. Но не каждая машина сама по себе повернула на месте, а снова начали разворачиваться всей колонной вслед за головной машиной. Противник при этом примерно с километра постреливает, но огонь такой слабый что даже такую удобную мишень не задели. Мы спокойно без потерь построились и поехали. Оставили на высоте только наши расстрелянные джип и «Ниву», других потерь в технике не было. Вот это все заняло у нас четыре часа. Что стало причиной приказа на отход – не знаю. Мы могли взять Саур-Могилу в тот день, об этом говорили и наши источники. Думаю, это плохая тактика командовать боем за несколько десятков километров по телефону. Никаких генералов там не было и в атаку нас так и не повели. Зачем было отступать, если мы могли пойти вперед – непонятно. Непонимание обстановки на месте – наверное, основная причина, почему на самом деле пришлось отступить».
В бою на Саур-Могиле 12 июня 2014 года пали смертью храбрых два украинских воина 79-й аэромобильной бригады – старший сержант Сергей Татаринов и солдат Сергей Шерстнев. Сергей Татаринов стал первым жителем Николаева, погибшим на войне, а Шерстнев - первым погибшим жителем Бердянска. Они смело приняли бой и до конца остались верны воинскому долгу и присяге народу Украины. Вечная память.
