Мортен Траавик: «Миф о Северной Корее на самом деле неправдив»

В преддверии выхода в прокат фильма «День освобождения», который покажут в Харькове в рамках проекта DOCU/ХИТ, «ХН» поговорила с режиссером картины, известным провокатором и организатором первого в истории рок-концерта в Северной Корее Мортеном Траавиком о цензуре, допустимых компромиссах с властью и мифах вокруг самой закрытой страны мира.

«Азиатская карикатура на СССР»

– Вы учились в Москве. Интересоваться авторитаризмом и тоталитаризмом начали еще тогда?

– Моя теория в том, что тоталитаризм так или иначе привлекает большинство людей. Просто признаются в этом лишь некоторые. Я всегда был очарован идеей утопии, потому что утопия – это невозможность. Каждая утопия – это неудача. Советский Союз был неудавшейся утопией, крайне неудавшейся. Северная Корея – тоже неудавшаяся утопия. Все тоталитарные идеологии и даже религии в той или иной степени являются утопиями. Меня всегда очень интересовала потребность людей в утопиях и все проблемы, с которыми они сталкиваются при попытке воплотить их в жизнь. Наверное, именно по этой причине в молодости, когда всех моих друзей больше тянуло на Запад, я отправился на Восток.

– В «Дне освобождения» вы говорили, что были в Северной Корее 15 раз. Как впервые попали в КНДР и почему возвращаетесь вновь и вновь?

– (Смеется) Наверное, уже больше 20 раз. Я вернулся из моей последней поездки в КНДР буквально две недели назад. Впервые я попал туда в рамках так называемой ассоциации дружбы, которую создал один «ботаник» с Запада. Как правило, за ней всегда стоит человек, преследующий свои интересы в Северной Корее и поддерживающий эту страну при помощи своей маленькой домашней ассоциации дружбы где-нибудь в Дюссельдорфе, Днепропетровске (ныне – Днепре – прим. «ХН») или в любом другом провинциальном городке Европы. Такие люди долго экономят деньги, а затем едут в КНДР и получают медальки от Северной Кореи за солидарность, bratstvo narodov* и тому подобное.

Я не поддерживал идеологию Северной Кореи, мне было очень любопытно. После первой поездки стало еще любопытней, потому что это очень-очень странное и причудливое место – как нарисованная азиатами карикатура на Советский Союз или сделанная японцами версия СССР для Game Boy. В КНДР сохранили множество атрибутов советской культуры – военную форму, зимние shapkas, архитектуру и даже музыку, которая очень похожа на советскую estrada 50–60-х. Они так много лет живут в замкнутой системе, что все эти элементы, изначально вдохновленные Советским Союзом Сталина и Китаем Мао, мутировали.

Еще одной вещью, которая открылась мне после первой поездки в КНДР, стало то, что эта страна, даже если захочет, не сможет представлять угрозу для мира. Северная Корея очень хороша в гусином шаге, в марше в шеренгах, в организации впечатляющих массовых спектаклей, но все же это страна третьего мира. Да, если посчитать количественно, у них большая армия, но в действительности все это игра: страна третьего мира играет в сверхдержаву. Но на самом деле это исхудавшие солдаты, одетые в форму Красной армии, которые словно пришли на костюмированную вечеринку, да и их оружие – словно советский Second Hand из 60-х.

Когда вы выезжаете из Пхеньяна (не знаю, какой на вид Харьков, но догадываюсь, что он выглядит слегка индустриально, а Пхеньян – это как чистая версия Харькова), люди стирают вещи в реке – как и в любой стране третьего мира. Наряду с окружающим ее миром, Северная Корея заинтересована в поддержании мифа о себе, который на самом деле неправдив.

– По-вашему, западные СМИ демонизируют Северную Корею?

– Да, безусловно. Не думаю, что они целенаправленно врут, но преувеличивают. То же самое касается западных политиков и ООН.

– А как вы относитесь к последним новостям из КНДР – об испытании водородной бомбы, угрозе атаковать Гуам, ракете над территорией Японии и т.д.?

– Не уверен, что это была ядерная бомба. Возможно, произошел большой взрыв от TNT. После любого из так называемых северокорейских ядерных испытаний в атмосфере не было обнаружено никакой радиации – это очень интересно, поскольку, даже если детонация происходит под землей, радиацию нелегко скрыть. Для меня это говорит о том, что Северная Корея, возможно, не обладает ядерным оружием, но очень хочет, чтобы мы поверили в его существование. США и мировое сообщество только играют им на руку – как полезные дурачки для генералов-ястребов из Пхеньяна.

«КНДР позволила пустить лису в курятник»

– Идея рок-концерта в Северной Корее сама по себе звучит сюрреалистично. Как вам пришло в голову привезти туда Laibach?

– Начну с того, что я давний фанат Laibach. Эта группа была основополагающей для меня в то время, когда важную роль в наших жизнях играют идолы, большие звезды. Много лет спустя, в 2014-м, Laibach спросили, хочу ли я снять клип на песню «The Whistleblowers» из их камбэк-альбома «Spector». Я с удовольствием согласился, нам всем понравился результат, хотелось снова поработать вместе. В то время я уже задумал этот северокорейский проект. Учитывая особенности музыки, идеологии и эстетики Laibach, для меня было вполне логично, что они – самая подходящая и интересная группа для выступления в КНДР. Я предложил эту идею моим северокорейским партнерам. Они скептически к этому отнеслись. Понадобился приблизительно год, чтобы окончательно убедить их.

– В Пхеньяне тексты песен Laibach и видеоряд к композициям попали под цензуру. Правильно ли идти на поводу у власти в таких вещах?

– Думаю, это зависит от степени цензуры и того, что вы хотите. Даже несмотря на то, что из-за цензуры нам пришлось отказаться от двух из 12 первоначальных треков и изменить некоторые видеоинсталляции, 75% материала прошло. Мы изначально знали, что попадем под цензуру. Было бы странно, если бы этого не случилось – цензорам нужно демонстрировать, что они выполняют свою работу. Это тактический маневр, к которому вы должны быть готовы. Я бы не стал употреблять здесь слово «правильно» и, хотя этот вопрос в принципе не в моей компетенции, в данном случае – да, это определенно правильно. Если вы посмотрите на песни и визуальную часть, которую мы использовали, они остались полны двойных и тройных смыслов, потенциальных подрывных месседжей. Даже тем, что разрешила такой концерт, КНДР позволила пустить лису в курятник.

– Чувствовали ли вы давление северокорейских властей во время работы над фильмом?

– В создание самого фильма власти не вмешивались. Нас ни разу не просили показать отснятый материал цензорам. Все, что сделали, мы смогли увезти домой. Было пару ситуаций, когда они были против того, чтобы мы снимали, но такое может произойти и в любом другом месте – когда, например, вы снимаете частные разговоры. Северокорейское правительство очень беспокоится о том, что вы привозите в КНДР – они против порнографии и произведений, подрывающих режим. Хотя в последнюю свою поездку я провез книгу Джорджа Оруэлла. Но для власти КНДР важен не столько имидж страны в глазах окружающего мира, сколько то, что думают люди в самой стране. До тех пор, пока они верят, что весь мир считает Северную Корею лучшей страной, власти более или менее спокойны.

– Можете ли вы назвать концерт Laibach в Пхеньяне шагом Северной Кореи навстречу западной культуре и миру в целом?

– Да, можно и так сказать. Но, как показывают последние политические события, сделать шаг или даже два назад очень легко. Сейчас, мне кажется, мы снова сделали два шага назад. Весь этот «танец» между КНДР и мировым сообществом, который длится уже очень давно, – это всегда пару шагов вперед и пару шагов назад. И я не думаю, что в ближайшее время это закончится.

* Мортен Траавик давал интервью на английском, иногда употребляя русские слова. В тексте они выделены латиницей.

Фильм «День освобождения» можно будет посмотреть с 19 по 25 октября в кинотеатре «Планета кино» в рамках проекта DOCU/ХИТ, проката лучших фильмов фестиваля Docudays UA.