"Не суд, а фарс": украинский путешественник рассказал подробности ареста в Иране

Украинский путешественник Артемий Сурин вернулся из кругосветного путешествия, во время которого пересек весь земной шар и преодолел более 100 тысяч километров. На причале в Одессе его ждали сильнее обычного: ему удалось вырваться из рук иранских спецслужб, обвинивших его в шпионаже.

В начале июля путешественник покинул Пакистан и направился в Иран, где на 266-й день кругосветки решил поснимать в небольшом городке-призраке Херанек местные окрестности с помощью дрона. Разрешение на использование девайса Сурин предоставил пограничникам еще на границе, однако копы решили, что Артемий снимает полицейский участок поблизости и заподозрили его в шпионаже. Не церемонясь, украинца задержали, доставили в участок, не предоставили ни адвоката, ни переводчика. Общаться с полицейскими поначалу помог местный таксист, который был гидом украинского путешественника и переводил ему с фарси на английский.

– Артемий, как вы отреагировали на задержание иранскими полицейскими?

– При задержании было совершенно очевидно, что я турист, снимаю туристический объект и у меня есть разрешение. И все кадры полицейские увидели, я все показал. Вот развалины ваши, вот огороды, речушка, вот гора, вот мечеть. Беспокойство было, но не катастрофическое.

– В какой момент испугались и поняли, что все серьезно?

– Было два сложных момента. Первый – когда в суде объявили решение. Хотя это был не суд, а фарс. За пять минут рассмотрели дело и судья постановил, что я обвиняюсь в шпионаже и меня нужно арестовать. Второй, думаю, еще сложнее – когда меня привезли в тюрьму. До этого я несколько полицейских участков посещал, где продолжались допросы. Мне никто не давал позвонить ни консулу, ни вызвать адвоката, чтобы защитить себя. Хотя эти люди говорили, что дадут позвонить. Но это оказалось просто словесным издевательством. И когда я очутился в этой огромной тюрьме посреди пустыни… Небольшой городок, но тюрьма просто огромная. Когда доставили в камеру, это был самый тяжелый момент. Ты понимаешь, что это уже не большая проблема, а просто катастрофа.

– Вы осознавали, что можете не выйти из тюрьмы?

– Конечно. Я все прекрасно понимал. И что это за статья, и в какой момент я попал вот в эти жернова. Это очень неприятный момент, когда Иран и Белый дом едва ли не на пороге войны. Кроме того, Украина посадила на 11 лет иранского шпиона (в 2018 году иранского аспиранта одного из харьковских вузов осудили за попытку передачи научных разработок в военной сфере – прим.). А Иран за него просил. Я прекрасно осознавал, какая опасная ситуация. Но, несмотря на это, убеждал себя, что все будет хорошо. Представлял, как я вернусь и встречусь с семьей. Старался не дать слабинку, чтобы не чувствовать себя опустошенным, чтобы не дрогнуть и не надломиться от осознания того, как все изменилось за один день.

– Как выглядят полицейские участки и тюрьма в Иране?

– Полицейские участки мне напомнили здание СБУ в Харькове (Артемий родился в Харькове, последние 15 лет живёт в Киеве - прим.). Такое масштабное. И подобное же было здание Корпуса Стражей Исламской Революции (КСИР), где находятся их спецслужбы. Непосредственно тюрьма находится в стороне от города, в пустыне, и представляет собой огромный прямоугольник, забор из монолитной стены желтого цвета не менее 12 метров в высоту. На верхнем торце – колючая проволока. И по периметру четыре вышки с вооруженными надзирателями. Дальше – ворота. Внутри все напоминало наши военные части – плац, по которому маршируют курсанты. Ну а внутри жутко. Какое-то синее освещение меня удивило.

– Вы писали о сходстве иранских и украинских правоохранителей. В чем оно проявилось?

– Те, кто там работают, это тьма какая-то. Во время общения полицейский напомнил мне наших прокурорских. И внешний вид, вот эта барсеточка, официальненький вид: брючки, рубашечка. Взгляд такой… Вроде бы внимательно на тебя смотрит, но в то же время глаза быстро отводит. И игнорирование каких-либо человеческих просьб, например, о воде. Ощущение, что смотрит не на человека, а на материал, материал дела, которое у него в руках.

– Как вам удалось связаться с украинским консулом?

– В первый раз я связался с консулом в день задержания, когда меня повезли на семичасовой допрос. Затем, когда состоялось это судилище, у меня не было с собой телефона, потому что на входе обыскивают. Я оставил его в рюкзаке в багажнике автомобиля такси.

Когда вынесли решение о шпионаже и аресте, понимал, что нужно действовать. Я сымитировал приступ панкреатита. Сказал, что мне нужны лекарства. Они не были очень довольны, но испугались и вывели меня за пределы суда. Машина стояла прямо около входа. Я начал искать в сумке в багажнике как будто лекарства и незаметно смог вытащить телефон. Потом пытался, согнувшись от «приступа», засунуть его в нижнее белье. Но он просто соскользнул в штанину левую. И дальше была задача, как сделать так, чтобы он не выпал. К счастью, брюки были немного заужены. Так я вернулся в зал суда с телефоном.

В здании они стояли надо мной, телефон достать не мог. А когда у меня случился «приступ» диареи, я выбежал без разрешения в туалет. За мной пошел охранник, но услышал, что я в туалете, где сразу начал писать консулу о том, что меня арестовали и ситуация критическая. А дальше все ухудшалось. Меня сопровождал полицейский, который напомнил наших блюстителей правопорядка, а после этого тюрьма. Когда заходил, начал писать об этом в Facebook, но в этот момент у меня увидели телефон, отобрали его, заставили отпечатком пальца разблокировать, увидели последний пост «SOS! Я арестован в Иране», сделанный несколько минут назад, и заставили его удалить.

– Как отреагировали в консульстве?

– Они пытались кого-то найти: адвокатов, переводчиков. Их роль была очень важной. Иранские правоохранители долго все изучали – данные телефона, ноутбука, делали перекрестный допрос с водителем. Я показывал свой контент: природа, кругосветное путешествие. Тогда они поняли, что нет ничего противозаконного.

Мы вышли под вечер, и у водителя началась истерика. Все люди в Иране боятся спецслужб и готовы сказать все что угодно, это однозначно. Он был напуган до смерти. У него случился приступ.

Когда мы вышли, я сразу сообщил консулу, что меня выпустили, а он сказал немедленно отстать от водителя, найти безопасное место, с другого девайся выйти на связь и дать координаты. Консул выехал и еще один сотрудник посольства из Тегерана в ночь. Когда уже захлопнулись ворота гаража в консульстве, все вздохнули и начали радоваться. Но консул сказал, что нельзя расслабляться, ситуация может измениться через час и все висит на волоске. Мне запретили выходить за пределы консульства, я скрывался внутри. Потом мы выехали в сторону границы с Азербайджаном, где я тоже не выходил из машины. Только когда пресекли границу, все начали кричать, радоваться, обниматься.

– По возвращению в Украину ваш паром задерживался на пару часов.

– Это было мучительное ожидание. Ты уже вот-вот, а паром еще два часа швартовался. И ты понимаешь, что там тебя ждет любимый человек, друзья. Еще жара такая стоит, а они там ждут.

–Ваш частичный переход на украинский язык в социальных сетях связан с освобождением?

– Да, это связано с несколькими факторами. Во-первых, в этой кругосветке я понял, что у нас очень классная страна и что она для меня значит. Конечно, тронуло то, как откликнулись люди в лице государства, которых я раньше не считал отзывчивыми. А здесь это, конечно, тронуло. И самый главный момент: я много писал и рассказывал об Украине, а когда люди задавали вопрос, на каком языке говоришь, это им было тяжело понять. Я подумал: пусть это будет преимуществом, я могу говорить на нескольких языках. И скоро на украинском заговорю тоже. Это огромная радость и благодарность за то, что живу в этой стране.

КОНКРЕТНО

– 290 дней кругосветного путешествия без авиаперелетов – попал в Книгу рекордов Гиннеса Украины

–Более 100 000 километров в пути

– 40 стран, 6 континентов, 3 океана