Жизнь за Украину. «Я не могу смотреть, как гибнут молодые пацаны»
Александр Копица отправился на фронт в составе добровольческого батальона «Донбасс» в ноябре 2014 года. Чтобы купить обмундирование, «Дадди» продал машину.
Жена Александра Копицы Людмила вспоминает, что познакомились они на праздник, который сейчас в Украине уже не отмечают, – 23 февраля. Она с друзьями пришла в гости к Александру на съемную квартиру. Накрытый стол холостяка удивил девушку.
– Не каждая женщина так может приготовить. Он сразу мне понравился… Он был лучший, таких просто не было, да и нет… Мы достаточно быстро приняли решение жить вместе. И я в 22 года ошарашила свою маму словами, что хочу жить с Сашей. Мы поженились, – вспоминает Людмила Копица.
Спустя год у них родился сын Евгений. Александр великолепно ладил с ребенком. Когда мальчик подрос, они вместе иногда играли на компьютере в танчики. В игре у отца был позывной «Дадди».
Продал машину и ушел в «Донбасс»
Всерьез о том, чтобы отправится в зону боевых действий, Александр начал говорить в сентябре 2014-го – сразу после Иловайского котла.
– Я сперва это все в серьез не воспринимала, даже думать не хотела об этом. Но он сказал: «Я не могу смотреть, как гибнут молодые пацаны, так быть не должно. Они неопытные совсем, я должен пойти», – вспоминает Людмила. – Я пыталась его отговорить. Что я только не делала: мы с моей мамой даже на коленях перед ним стояли. Родителей его уже к тому моменту не было в живых.
Александр Копица принял решение идти на войну добровольцем, записался в добровольческий батальон «Донбасс». Мыслей пополнить ряды Вооруженных сил Украины он даже не допускал.
– Он знал, что в армии молодые ребята, неопытные, а батальон формируется добровольно, бойцов никто не заставляет, у них есть мотивация, они не боятся и не плачут, увидев кого-то с оружием, как многие молодые пацаны, – вспоминает свой разговор с мужем Людмила. – Саше на тот момент было 37 лет. Меня больше всего настораживало то, что он абсолютно не боялся. И это после событий Иловайска. Я понимала, что человек, который хотя бы опасается, будет как-то осторожнее относиться и к своей жизни, будет аккуратнее что ли. Но Саша не боялся вообще.
Осенью 2014-го года ни армия, ни тем более добробаты нормально не обеспечивались государством. Понимая, что волонтеры все на себе вытянуть не смогут, Александр решил продать свою старую «восьмерку», а на деньги купить все необходимое для службы в армии: форму, берцы, спальный мешок, разгрузку…
– Разгрузка так и вернулась домой, не подошла… Единственное, что он не купил, – это каску и бронежилет. Но это не могло бы его спасти при тех обстоятельствах… – говорит Людмила.
Разорвало пополам
В зону боевых действия Александр Копица отправился в ноябре 2014 года. Практически каждый день он звонил жене, но о месте дислокации никогда не говорил. Людмила понимала, что делиться такой информацией запрещено в целях безопасности.
– Насколько мне известно, они зачищали территорию. Куда бы они не приходили, люди просили у них помощи. Такого не было, чтобы прогоняли. И рассказывал мне о бурятах. С сарказмом таким отмечал: «Да, здесь России нет, только буряты кругом. Донбасские буряты», – вспоминает Людмила Копица.
Сослуживец «Дадди» Станислав Ковачевич (позывной «Ковш») познакомился с Александром на тренировочной базе батальона «Донбасс» в Днепре. Он вспоминает, что Александр был веселым и добрым товарищем.
– Нормальный парень был, «без залетов», не пил. Мы с ним вместе служили в Днепре, ездили в командировки в Киев. Потом мы отправились на передовую, приехали в Мирную Долину (поселок в Луганской области) – это недалеко от Станицы Луганской. А 30 января нас отправили на позицию «Крест» недалеко от Дебальцево, – вспоминает Станислав.
31 января 2015 года бойцам была поставлена задача: провести разведку боем и попробовать выбить противника из Углегорска. Добробатовцы сформировали колонну, получили приказ сесть сверху на танк «333-я Аленка».
– Кто-то сел на башню, кто-то сбоку, и мы выдвинулись в Углегорск. Мы ехали по главной дроге, когда начался обстрел нашей колонны, – вспоминает «Ковш». – Раньше мы заметили, что на дороге лежала ветка, а к ней был привязан пакет. Потом поняли, что это сепары так себе отметили сектор обстрела: когда наша последняя машина проедет, это означает что колонна зашла в сектор и можно начинать «долбить».
Как только колонну начали обстреливать, танк дал по газам и ушел вперед, подошел под самый Углегорск.
– В левую часть «Аленки» угодил снаряд от другого танка. Осколками Сашу перебило пополам. Я с танка слетел. Когда второе попадание было, я видел, что Саша упал назад, я сразу понял, что он мертв… человек не просто бледный, а ярко выраженного белого цвета упал. Смерть была мгновенной, – говорит Станислав Ковачевич. – Сзади горели наш БТР и БМП.
Из семи человек экипажа двое погибли сразу – Александр Копица и Сергей Мякотин. Родной брат Сергея Мякотина, Вадим (позывной «Мягкий»), был старшим группы.
– Когда танк подбили, мы скатились в кювет и дальше по нашим начала работать зенитка. «Мягкий» и «Сыч» открыли огонь по ней. То ли уничтожили ее, то ли она сама уехала, я уже не скажу. Сбоку справа была железная дорога, оттуда выехал БМП сепарский – весь в флагах Росси и ДНР, но нас не заметили, потому что мы лежали на земле. Увидели, что наш танк подбит, развернулись и уехали, – говорит боец.
Пятеро раненых и контуженых добровольцев выходили к своим вместе. По дороге они оказали помощь раненым побратимам, но вынести их на себе не смогли.
– Я вытянул «Карата» и «Геру» (оба ехали за танком в БТРе). Они были еще живы, но мы не могли их тянуть. Мы их перевязали и вытащили в холодную зону. Спустя четыре часа их заберут ВСУшники. За братом и «Дадди» приедут только ночью, – рассказал «ХН» командир отряда Вадим Мякотин. – Я во время штурма отделался легким испугом – две контузии и осколочное ранение в лицо.
Бойцы дошли до остановки, где стоял украинский КРАЗ. Оставшихся в живых забрали.
«Сани больше нет»
Последний раз голос мужа Людмила слышала 28 января, а потом так и не смогла дозвониться – абонент то не отвечал, то был вне зоны.
– Я помню его голос. Во время нашего последнего общения он был какой-то подавленный. Может, он что-то чувствовал. На последних видео взгляд у него такой… переживал очень. Когда уходил, взгляд был совсем другой, – вспоминает вдова. – О гибели Саши мне сообщил его старший брат, просто позвонил и сказал: «Сани больше нет». Я была на работе, сразу начала искать информацию в группах в Facebook и увидела в списке погибших возле Углегорска имя мужа. Дозвонились на горячую линию батальона – подтвердили.
Похороны и последующие две недели Людмила помнит смутно – все время была на антидепрессантах. Похоронили «Дадди» не на его родине в Купянске, а на Харьковском городском кладбище № 15, недалеко от дома. Сыну о смерти отца сообщили только спустя несколько дней после похорон.
– Мы не забываем нашего папу, стараемся бывать на могиле раз в неделю хотя бы. Эта какая-то злая ирония. «Дадди»… играл в танчики и погиб на танке, – говорит Людмила Копица.
В июне 2015 года Александр Копица был награжден орденом «За мужество» III степени посмертно.
