Владимир Новгородов: «Госпром могли обложить плиткой или надстроить какую-нибудь башню со шпилем»
Госпром чудом сохранил свой нынешний вид, без серьезных исследований дворец в Шаровке рискует навсегда потерять свои росписи, а историко-опорный план без зон охраны памятников архитектуры не спасет старинный Харьков от разрушения. Известный архитектор и реставратор Владимир Новгородов рассказал «Харьковской неделе» о проблемах охраны архитектурного наследия Харькова.
«Реставрации подлежит любой памятник архитектуры»
– Владимир Евгеньевич, сейчас в Харькове много говорят о том, что некоторые старые памятники архитектуры уже не спасти – в таком они плохом состоянии. Речь идет о доме Сурукчи, «Крыше мира» в Театральном переулке, мануфактуре на улице Рождественской. Они подлежать восстановлению?
– Реставрации подлежит все, есть только цена вопроса. В свое время находились люди, которые хотели восстановить здание в Театральном переулке, а 35 лет назад был вообще разработан проект реконструкции этого здания и начались восстановительные работы. Но потом финансирование прекратилось, и дом остался невостребованным.
– Еще один знаменитый полуразрушенный объект в Харьковской области – Шаровский дворец. Помогут ли ему те реставрационные работы, которые обещают провести в облгосадминистрации?
– Там ситуация очень тяжелая. За последние 10–15 лет комплекс сильно обветшал. Ничего не было сделано для того, чтобы восстановить дренажные системы, которые были на террасах. Институт «УкрНИИпроектреставрация» и его харьковский филиал в свое время занимались разработкой проектной документации, были даны рекомендации, как можно это все восстановить. Но деньги не нашли, и с тех пор состояние этих систем полностью пришло в упадок. Сам дворец – в сложном состоянии, но не в критическом. Единственное, что вызывает опасения, – живопись в интерьерах и деревянная отделка некоторых помещений, потому что в здании многие годы не соблюдается температурно-влажностный режим. Этот вопрос нужно решить в первую очередь. Но для этого нужны очень серьезные исследования и рекомендации. Когда я слышу о тех суммах, которые выделены на разработку проектной документации, – у меня это вызывает большое удивление (в этом году на из облбюджета планируют выдать 1,3 млн. грн. – прим. «ХН»).
– Этого мало?
– Не просто мало – это мизер для разработки нормальной документации. А без нее делать что-либо очень опасно, это может привести к еще большим негативным последствиям.
– Как вы думаете, почему к таким масштабным проектам в Харькове, да и во всей Украине, не подключаются частные инвесторы?
– Система сопротивляется, она привыкла жить по своим законам. Когда появляется кто-то со стороны, это всех раздражает внутри системы. И потом – есть амбиции властей, которые хотят взять на себя решение этих вопросов с тем, чтобы можно было потом козырнуть.
«Сцепка бизнеса и власти»
– Нередки и другие случаи, когда частное лицо берет в аренду историческое здание и делает там современный ремонт или пристраивает что-то. Сейчас харьковчане активно обсуждают ситуацию с Пушкинской, 19, где на доме архитектора Гинзбурга начала XX века строится нечто непонятное.
– Мне известна в общих чертах ситуация, которая там произошла. В свое время владелец мансардного этажа обратился ко мне, чтобы сделать проект реконструкции этой части здания. Мы обследовали мансарду и оказалось, что она находится в аварийном состоянии. Достаточно было, условно говоря, порыва ветра, чтобы она упала на голову людям, которые внизу живут. Человек взял на себя ответственность восстановить это все, а заодно и привести в порядок шикарный интерьер лестничной клетки. Это огромные финансовые затраты. Понятно, что если он за такое берется, он хочет и себе каких-то преференций. Одной из таких преференций было то, что он хотел в пределах мансардного этажа получить дополнительную площадь в виде антресольного этажа.
– А как же исторический облик здания?
– Когда мы разрабатывали проект, учли необходимость сохранить максимально внешний вид и при этом дать заказчику то, что ему нужно. Для этого нам пришлось на метр приподнять конек крыши здания. Если взять относительно всего здания этот размер – он ничтожен и практически не влияет на его внешний вид. Этот эскизный проект был утвержден во всех инстанциях, где это было нужно. Позже по разным причинам дальнейшая работа перешла в другую организацию, к другим проектировщикам. По их словам, они ничего не меняли во внешнем облике здания, предусмотренном нашим проектом. Сегодня технологическая надстройка, которая была возведена над крышей для удобства работ и вызывала наибольшие нарекания общественности, тот самый «скворечник», разобран. Осталась небольшая надстройка, по поводу размеров и формы которой есть сомнения. Почему так произошло – у меня ответа нет. Проектировщиками, которые делали окончательный проект, насколько мне известно, авторский надзор не велся. Все это стало причиной возмущения общественности. Возникшая коллизия: что лучше – потерять здание или дать ему вторую жизнь с помощью возможных компромиссных решений – не нова. По моему мнению, она должна все же решаться в пользу второго варианта, но решать, как это сделать, должны специалисты, а не заказчик. Самодеятельность в этом вопросе недопустима, так же как, впрочем, и любое некомпетентное вмешательство, пусть даже основанное на заботе о сохранении нашего наследия. И в этой связи меня больше волнует вопрос правильности выполнения конструкций мансарды и перекрытий. Проверить это оказалось невозможным. Комиссии, которые туда пытались попасть, просто физически не пускали на стройку, и это настораживает.
– Подобные скандалы, мне кажется, возникают еще и потому, что мы не всегда можем понять, является памятником то или иное здание или нет. Дома попадают в охранные реестры, потом их оттуда выводят. Почему такая неразбериха?
– У нас есть утвержденный областной список памятников, и существует всеукраинский реестр. Чтобы наши памятники попали туда, нужно, чтобы местные власти подали соответствующую информацию. На это недостаточно средств, но не это главное. Главное – сцепка бизнеса и власти, которая приводит к печальным последствиям. Долгое время вопрос – исключить или не исключить памятник из списка – был в руках недобросовестных людей. И многие вещи, которые были выгодны застройщикам, через этих людей решались, в том числе и в Киеве. Это привело к тому, что несколько памятников были исключены из списка.
– Например?
– Здание на Сумской, 52. Здание великолепное, но владелец добился документа о том, что оно не является памятником, потому что там был тубдиспансер. Но в Шаровке тоже был тубдиспансер – и что? Это никак не влияет на его архитектурные качества. И таких примеров в Харькове немало.
«Документация Госпрома не сохранилась»
– У нас даже Госпром был долго памятником всего лишь областного значения. Сейчас появился шанс внесения его в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Как думаете, есть у него шанс? Одно время поговаривали, что здание туда не включат, потому что окна заменили.
– Конечно есть! Главная ценность здания – его уникальное объемно-пространственное решение. Все эти разговоры, которые велись о пластиковых окнах, – чепуха. В Госпроме нет никаких пластиковых окон, все окна были сделаны из евробруса. Кстати, когда здание восстанавливали в 40-е годы после оккупации, там почти все двери и окна были заменены, было очень много переделок.
– А можно сейчас восстановить первоначальный облик? Остались какие-то документы?
– Документация Госпрома не сохранилась. Мы проводили очень много экспертиз, лучшие специалисты со всей Украины были привлечены, занимались архивными розысками. К сожалению, найти документы не удалось. Но само здание сохранилось в такой степени, что и без документации можно было определить, что и как там было.
– Реконструкция не была завершена. Что там осталось еще сделать?
– Фасадные работы пока проведены не до конца – денег не хватило. Начаты работы были в 2002 году, прошло 16 лет – и до сих пор они не закончены. Слава богу, удалось поменять хотя бы оконные заполнения, потому что сегодня администрация вылетела бы в трубу. Отапливать Госпром – все равно, что отапливать такой город, как Чугуев. Впереди еще работы по интерьерам.
– А всю площадь Свободы можно включить в список памятников?
– Можно, хоть и появилась новая гостиница. Все остальные здания строились в едином ключе, хотя потом были сильно переделаны. Здание университета полностью утратило элементы конструктивизма, гостиница «Харьков» – то же самое. В послевоенные годы главным архитектором Харькова был некий Касьянов. Он написал книгу об архитектуре города. И там он пишет: «Мы занялись реконструкцией площади Дзержинского, переделали университет, гостиницу и академию Говорова, но вот Госпром пока не успели. Но у нас уже есть планы его переделать».
– То есть он чудом уцелел?
– Госпром могли обложить плиткой или надстроить какую-нибудь башню со шпилем.
«План не поможет»
– У Харькова очень долго не было историко-опорного плана города. Сейчас он составлен и направлен на утверждение в Киев. Как считаете, он поможет защитить памятники от разрушения?
– Историко-опорный план Харькова был разработан давным-давно. В свое время наша организация выполняла даже его корректировку для включения в генплан Харькова, и в нем был проект охранных зон всех памятников. Им все пользовались долгие годы, хоть он и не был утвержден в Киеве. Но это многих не устраивало, потому что мешало строить в центре города то, что им хотелось. И тогда архитектурные власти сказали: плана у нас нет, и заказали новый, который их устраивает, без всяких охранных зон. Там много ошибок относительно норм и почти нет охранных зон: включили две-три зоны – и все. Над этим планом работали неспециалисты. Но вот они его сделали, согласовали и отправили в столицу. У меня большие сомнения, что Киев его пропустит, если там не будет включен админресурс. Даже если он будет утвержден, без охранных зон он не поможет защитить памятники от разрушения.
– Почему их так упорно не хотят включать?
– Ну как же! Человек покупает участок – он на что-то рассчитывает. А если ему сказать, что там охранная зона и строить нельзя, то он ничего не купит, и город лишится каких-то поступлений. На самом деле город лишится архитектурного своеобразия, на котором можно зарабатывать куда больше, чем на продаже участков. Но пока никто из власть предержащих этого не понял.
