Команда волкодавов. Как зачищали Харьков в 1920-м

8 сентября 1920 года, в десятом часу вечера, постовой милиционер обнаружил на берегу Лопани убиенного чекиста. Да не простого – а сотрудника спецподразделения. Однако к борьбе с большевизмом погибший не имел никакого отношения.

По словам газеты «Коммунист», всплакнувшей над покойником, «товарищ Бяхов обнаружил бандитский притон и пробрался туда с целью выяснить планы предполагаемых налетов». Но капризная удача отвернулась от чекиста: «Бандиты узнали тов. Бяхова, отвели к реке и убили». Должна была когда-нибудь доиграться «Особая группа по борьбе с анархо-бандитизмом»!

Отборная команда, сформированная из сотрудников Московской ЧК, появилась в Харькове в конце 1919-го, буквально через несколько дней после изгнания из города деникинцев.

Цель ее прибытия была проста: приструнить разгулявшуюся уголовщину. А заодно и боевые группы конкурирующих партий, добывавших средства к существованию привычными с царских времен «экспроприациями». Граница между политикой и криминалом была тогда ничуть не четче нынешней.

К примеру, ограбление ПОЮРа («Союз потребительских обществ Юга России»), случившееся под новый, 1920 год, совместно осуществили две команды – анархисты-подпольщики Виктора Удалого и абсолютно «безыдейные» уголовники Николая Масальского.

Большевиков не волновало буржуйское горе. Но вскоре они явились к пайщикам ПОЮРа за контрибуцией. А взять-то нечего! Как было не наказать конкурентов?

Впрочем, одними анархистами дело не ограничилось. Под удар попали также левые эсеры и… Петинский райком комсомола. Поскольку его председатель, товарищ Попов, возглавлял, «по совместительству», еще и банду налетчиков численностью в 70 человек.

Не удивительно, что советские «чистильщики» в советском же Харькове около месяца по конспиративным квартирам прятались: уровень доверия к местным властям находился на нулевой отметке. А пока шла работа по внедрению в банды чекистской агентуры, любая утечка информации могла оказаться роковой.

Работа же не просто шла – кипела. Начальник «Особой группы» Федор Мартынов производство «шараповых» поставил на конвейер. Причем «шараповых» высококлассных. Один из его подчиненных, чудом доживший до брежневских времен, вспоминал: «Мы проникали во вражеские гнезда, в тайные сборища анархистов, и узнавали их святая святых. Никому из главарей анархо-бандитских подполий не приходило в голову, что они имеют дело с чекистами».

Секрет успешного внедрения во враждебную, казалось бы, среду открыл Петр Аршинов в «Истории махновского движения». Он был прост, как все гениальное: «Сотрудниками в эту группу вербовали исключительно бывших налетчиков». Подобное лечили подобным! Оттого-то укрощение харьковской уголовщины имело мало общего с обычным правосудием.

«Особая группа» вышла из подполья 30 января 1920 года, эффектно разгромив бандитскую сходку на улице Военной. В лучшем голливудском стиле – со стрельбой и трупами.

Немногих, исхитрившихся бежать, в течение ближайших дней переловили на тайных квартирах. Которые, фактически, таковыми не являлись. Поскольку их адреса были известны большевикам со времен совместной с анархистами подпольной борьбы против деникинцев.

2 февраля 1920 г. группа Мартынова занялась еще одними союзниками. С помощью провокатора подтолкнули на «экспроприацию» частной квартиры по Плетневскому переулку, 7 левых эсеров. Однако чекистам, сидевшим в засаде, удалось задержать только двух налетчиков из шестерых. Но этого хватило, чтобы арестовать в полном составе эсеровскую партконференцию. За бандитизм!

По иронии судьбы, на Плетневском разыгралась гражданская война в миниатюре. Две группы «борцов за светлое будущее» так яростно палили друг в друга, что пострадал тот самый народ, ради которого все это вроде бы затевалось. То ли от чекистской, то ли от эсеровской пули погибла женщина, случайно оказавшаяся рядом.

До 26 марта воевала в Харькове «Особая группа» в свой первый приезд. Не было района, где бы она не отметилась стрельбой, – Петинка, Карповка, улица Университетская. На Кузинском мосту дело дошло до гранат. То же повторилось на Основе, когда пытались взять знаменитого налетчика Степку Бондаренко.

Интересно, что сведений о чекистах, погибших в этот период, найти не удалось. Только о раненых. Зато потери противоположной стороны за январь-март 1920-го озвучил в конце года председатель губчека: «Свыше 300 бандитов было расстреляно».

Результат можно назвать выдающимся, если учесть, что численность «Особой группы», по воспоминаниям одного из ее бойцов, составляла… 18 человек. Правда, для этого нужно верить чекистским цифрам. Так истово, как верили в свою удачу бойцы Мартынова, посчитавшие в марте 1920 года, что они уже достаточно зачистили Харьков.

Ан, глядь, в июле снова возвращаться пришлось. И кровью платить за повторное применение старых методов. Ибо других, если честно, и по сей день никто не придумал…