Прогулки по Харькову с Андреем Парамоновым. Как у нас появилась традиция ставить рождественскую ель
Кого сегодня удивишь нарядной рождественской елью? В советские времена вообще трудно было найти квартиру, в которой не ставили и не наряжали бы живую сосну, ель или хотя бы несколько хвойных веток на празднование Нового года. В дореволюционные времена ель устанавливали на Рождество Христово представители интеллигенции, чиновники, купцы. Практически на всем протяжении XIX столетия рождественская ель служила символом бесконечной милости Божией, поэтому даже сам вечер под Рождество иногда называли «елкой». Но были времена, когда символ этого праздника могли себе позволить только обеспеченные и привилегированные сословия. Сегодня мне хотелось бы рассказать о том, в каких домах Харькова впервые начали устанавливать рождественские ели.
Начать, наверное, следует с того, что Рождество для детей прошлого было окутано поэтической таинственностью, ожидание этого праздника для каждого ребенка было сродни соприкосновению с загадочным и удивительным событием. Каждый словно жил в эти дни в заколдованном мире, необыкновенно сладостном и неповторимом. В домах горожан царила суета и необычные приготовления, которые настраивали детей на определенный лад. Служба в церкви, всенощная перед Рождеством, заутреня на Светлый праздник, богатый вкусностями стол. В состоятельных семьях, конечно, это еще и сладости и подарки и рождественская ель. Все это оставляло в детских воспоминаниях особое место на всю жизнь.
Традиция устанавливать ель в доме на Рождество пришла к нам из Германии, в одной из рукописей 1605 года описывается, что на еловых деревьях развешивают украшения из цветной бумаги, яблоки, лепешки, сусальное золото, сахар и восковые свечи. Традиционная рождественская ель в Саксонии дополнялась обычаем одаривать всех родственников подарками.
Вне всякого сомнения, что в Харькове рождественская ель как часть детского празднования Рождества Христова появилась благодаря немецким учителям в домах местного дворянства, пансионах, Коллегиуме и Прибавочных классах. Такие учителя были в домах губернатора Евдокима Щербинина, губернского прокурора Петра Щербинина, позднее вице-губернатора Григория Шидловского, генерала Ивана Хорвата. Именно в этих семьях, как мы знаем, украшали дома на Рождество елями. Деревянные дома Щербининых внутри харьковской цитадели не сохранились, как и дворец вице-губернатора Шидловского в Залопанской части города.
С традицией устанавливать ель на Рождество могли познакомить харьковцев и другие немцы – отставные военные, которые выбрали наш город для гражданской службы, например, губернский землемер Густав фон Буксгевден и председатель губернской палаты уголовного суда Георгий фон Минстер. О последнем достоверно известно, что он ставил рождественскую ель в своей усадьбе на углу Дмитриевской и Благовещенской улиц.
Начало XIX столетия ознаменовалось широким распространением встречи Рождества с елью в домах высших сановников и богатого дворянства. Балы-маскарады в доме губернатора Ивана Ивановича Бахтина уже проходили при рождественской ели, но наиболее запоминающимися были празднования Рождества у губернского предводителя дворянства Андрея Федоровича Квитки. Как правило, заканчивались они фейерверками и пальбой из пушек.
Весьма любопытно, что огромные ели доставляли с установлением санного пути из Черниговской губернии, а иногда и центральных губерний империи. Позволить себе такие расходы могли немногие. Но еще более разорительным было и само украшение этого дерева. Купцы привозили из-за границы под заказ цветную бумагу, в основном бронзовую, серебряную и золотую. Григорий Романович Шидловский «усаживал» два десятка крепостных изготавливать под надзором сведущего человека украшения для елей в Старом Мерчике и Харькове. Позднее стали продавать игрушки, но по баснословным ценам первой трети XIXстолетия позволить их могли себе единицы. Скажем, празднование Рождества 1804 года обошлось Шидловскому в 650 рублей серебром, что для большинства дворян нашей губернии составляло годовой доход с имения.
С открытием в Харькове на Николаевской площади (нынешняя Конституции) дома дворянского собрания здесь непременно на Рождество также устанавливали ель. Вечера, балы и маскарады, которые проходили здесь, могли посещать только дворяне, что становилось предметом зависти для всех остальных сословий. Подарки были невероятно вкусны, их доставляли из лучших кондитерских фабрик Москвы и Петербурга, а иногда и заграничных.
Недаром купечество так стремилось создать свой собственный клуб, чтобы их семьи также могли почувствовать великолепие празднования Рождества. И как только в Харькове открылся Коммерческий клуб на Рымарской улице, самая богатая и красивая ель тут же оказалась именно здесь. Купцы не скупились на дорогие елочные украшения, вкуснейшие конфекты (как говорили в то время), сладости и фрукты, самые лучшие подарки для детей. Это нельзя было считать соревнованием с дворянами, просто каждый из купцов хотел таким образом воздать для своих детей то, что не могли себе позволить они в прошлые годы. В отличие от дворян, купечество предлагало платные вечера-маскарады для представителей всех сословий, кто мог себе позволить билет от 2 до 3 рублей с человека. В 1894 году елка в Коммерческом клубе была особенно красивой, только 27 декабря на ней присутствовали 500 детей, которых поздравляли губернатор и вице-губернатор с супругами. Богатейшее угощение на столах дополнили подарки с коробкой конфект и пакетом с фруктами каждому ребенку.
В первой половине XIX столетия рождественскую ель стали устанавливать и в учебных заведениях, здесь первенство держал Институт благородных девиц. Немало теплых слов об этих празднованиях оставили в воспоминаниях институтки, иногда это единственные яркие мотивы в их сочинениях.
Вторая половина XIX столетия стала еще более обильной яркими рождественскими и новогодними празднованиями. Харьков наполняли приезжие из имений дворяне, которые окунались в праздничный ритм жизни губернского города: постоянные приемы, обеды, балы в дворянском собрании, у предводителя губернского дворянства, губернатора и вице-губернатора, губернского прокурора и других чиновников губернии и просто богатых дворян. В лучшие годы на балах-маскарадах для харьковского дворянства присутствовало до 300 масок, костюмы заказывали в Москве или Санкт-Петербурге, а если и в Харькове, то из самых лучших заграничных тканей.
Вскоре празднование докатилось и до сельской местности. Крестьяне по-прежнему не ставили ели в свои дома и не понимали этого явления. Но появившиеся благодаря земству и частным инициативам учебные заведения переломили ситуацию. В конце XIX века каждое училище, гимназия или школа во всех селениях губернии стремились провести школьные елки в святочные вечера и крестьянские неизбалованные дети ждали этого праздника. Неказистое дерево ели, пара десятков сальных свечей, бумажные гирлянды, сосульки-леденцы, шарики орехов – вот чем могла угостить такая елка сельских детей. И эти воспоминания оставались лучшими и самыми яркими из их детской жизни.
Не могу не вспомнить здесь и Леопольда Егоровича Кенига, который в каждой своей экономии ежегодно, несмотря ни на какие обстоятельства устраивал рождественскую елку для детей рабочих – предмет зависти того времени. Каждая школа, училище, ясли в его хозяйствах на Рождество наполнялись яркими театральными представлениями с подарками и вкуснейшим столом. И может, именно потому, что были эти рождественские школьные праздники, так радостно подхватили их советские граждане, когда в 1935 году было решено возродить их как новогодние. Ведь каждый взрослый помнил магию Рождества и рождественской ели!
