Тарас Ситенко: Я считаю, что команда Кернеса им манипулирует и прикрывается
Еще три года назад фамилия Ситенко ассоциировалась у харьковчан исключительно с Институтом патологии позвоночника и суставов им. проф. М. И. Ситенко. В 2015 году потомственный врач-ортопед и успешный бизнесмен Тарас Ситенко решил баллотироваться на пост мэра Харькова от партии «Об’єднання «Самопоміч». Несмотря на скепсис политологов и консервативной общественности Харькова, малоизвестный широкому кругу людей врач-бизнесмен на выборах занял второе место, опередив более раскрученных политических конкурентов. Он значительно отстал от своего главного оппонента – действующего мэра Геннадия Кернеса, но результат в 12 % для человека, который впервые пошел в политику, многие эксперты назвали серьезной заявкой на будущую победу.
За два последних года Тарасу Ситенко удалось занять весомое место на политическом поприще. Настолько весомое, что он стал «неудобен» нынешней власти. Перед Новым годом на предприятии Ситенко прошли обыски, на членов его команды льются потоки грязи в провластных медиаресурсах, а за самим политиком, по его словам, установлена слежка.
«Давят тогда, когда нет другого способа договориться»
– Ощущаете ли Вы давление, которое осуществляется на Вас и членов Вашей команды (обыски на предприятиях, черный пиар в СМИ и соцсетях). На Ваш взгляд, у этих атак и материалов один заказчик?
– Нужно понимать, что давление осуществляется только тогда, когда других механизмов договориться нет. Мы – я имею в виду и фракцию «Самопомочи» в харьковском городском совете, и партию вообще – неформатные для украинского политикума, и стандартные методы договоренностей (за должности, за деньги, за привилегии в бизнесе) в нашем случае не работают. Власть это поняла и почувствовала на общегосударственном уровне и на уровне большинства городов Украины, поэтому именно через давление и осуществляются попытки на нас повлиять.
– То есть Вы абсолютно уверены в том, что обыски на Ваших предприятиях – это инструмент давления?
– Обыски – это, безусловно, один из инструментов давления. Информационное поле у нас не замкнуто, и мы заем, что говорят в правоохранительных органах и как сами же правоохранители на местах относятся к подобным политическим заказам, исходящим от киевских чиновников.
– И как они к ним относятся?
– Это политически ангажированные дела. На местах понимают, что завтра власть в Киеве может поменяться, и кто-то должен будет отвечать за подобные действия. Быть козлом отпущения никто не хочет.
Если же говорить о деталях процесса, то тут важно понимать следующее. Фискальные органы уже возбуждали уголовное дело против меня по статье 212 УК («Уклонение от уплаты налогов» – ред.), которая является чисто экономической. Были проверки и обыски, после чего дело было закрыто за подписью Романа Насирова (глава ГФС Украины – ред.) ввиду отсутствия состава преступления. И после этого, перед Новым годом, данное дело вновь возбуждает прокуратура, которая не имеет к этому никакого отношения. Что это, как не инструмент давления?
– В ночь на 31 декабря в Днепре напали на руководителя городской ячейки партии «Об’єднання «Самопоміч» Артема Хмельникова. На Ваш взгляд, нападение на политика – это обычная «бытовуха» или все же тут замешана политика?
– К сожалению, нападения на депутатов от «Самопомочи» не редки. Это не хулиганство, так как, например, в случае с Артемом, именно он был целью, и никакие ценные вещи у него не украли. Нападение было демонстративным, его цель – запугать. Страна все больше скатывается во времена Януковича, когда так называемые «титушки» и их методы были одним из основных инструментов борьбы с политическими оппонентами.
– Как Вы считаете, подобная ситуация возможна в Харькове с Вашими коллегами по партии?
– Безусловно. В Харькове существуют устоявшиеся механизмы давления на неугодных: поджог автомобилей, обливание краской или зеленкой, подкидывание гранат в машину или во двор.
– Возможно, Вы или члены Вашей семьи получают угрозы?
– Чтобы угрожать напрямую, нужно быть или очень смелым, или очень глупым. Моим оппонентам не присущи эти качества. Однако я достоверно знаю, что за мной следят. Об этом мне сообщили действующие правоохранители. Они не исключают, что скоро ко мне домой могут прийти с обыском. Я готов к такому развитию событий.
«У нас с Кернесом разное мировоззрение»
– Cоцопросы говорят о том, что в случае выборов мэр Геннадий Кернес может опять победить. Есть ли у Вас конкретная идея или план борьбы с ним?
– Первое: сегодня я больше борюсь не с ним, а с его командой, потому что сейчас команда Кернеса им манипулирует и прикрывается. Это мое глубокое убеждение. И второе: я борюсь не против кого-то, я борюсь за Харьков. У меня нет сомнений, что город при нынешнем руководстве умирает.
– Ну почему же умирает: у нас в городе бум детских площадок и лавочек, опять же вот какой парк Горького?
– Нужно заниматься не отдельными лавочками или площадками, а развитием городской среды в целом. Город должен быть комфортным для жизни, работы и отдыха. Но разве Харьков сегодня – это комфортный город? Нет. Поэтому даже в вопросе лавочек Кернес не дорабатывает.
Но давайте посмотрим на проблему шире. Задачи любой городской власти современного города – постоянно развивать городскую инфраструктуру и повышать качество услуг, предоставляемых коммунальными предприятиями. Это и вопросы общественного транспорта, и городских дорог, и качество услуг ЖКХ, и питание в школьных и дошкольных учреждениях, и укомплектованность медучреждений города, и много других вопросов.
Это также задачи по созданию условий для ведения бизнеса. В мире уже много десятилетий идет борьба за инвесторов, за предпринимателей, чтобы они приходили и открывали свои предприятия, создавали рабочие места и платили налоги в местные бюджеты. Только в таком случае можно говорить о развитии территории. А что у нас? По последним исследованиям, Харьковская область находится на девятнадцатом месте по свободе ведения бизнеса. Городская власть занята самым интересным для себя вопросом – перераспределением городского бюджета в своих интересах. В то время как Украина, пусть медленно, но движется в Европу, Харьков все быстрее устремляется в противоположном во всех смыслах направлении.
– А есть что-то, что нравится Вам в Геннадии Кернесе? Какие у вас отношения вне сессионного зала?
– Тут надо отдать должное. У него очень сильное политическое чутье. Он очень хорошо ориентируется в политических процессах, которые происходят в Киеве и по всей стране в целом. Он хорошо ориентируется в том, что нужно избирателю, как избирателя можно задеть за живое, чтобы он проголосовал.
Если у нас происходят встречи, то они достаточно цивилизованные. Поэтому встречаемся, общаемся, личных конфликтов у нас нет. Но у нас отличаются взгляды на мир. Можно сказать, что у нас разное мировоззрение.
– Забываете ли Вы те «эпитеты», которыми он называет вашу фракцию?
– Еще одна сильная сторона нашего мэра – он всегда знает, для кого и что он говорит. Все «эпитеты» в адрес фракции он говорит не нам, а своему избирателю. Его избиратель любит, когда он крепко выражается. Он формирует таким образом имидж «крепкого хозяйственника», каковым на самом деле не является. Поэтому на его выпады на сессиях даже не обращаю внимания, я понимаю, зачем это делается.
«Власти нужен конфликт»
– Что Вы думаете о предложенных проектах памятника на площади Свободы? Общественники считают, что конкурс прошел кулуарно и поэтому существует опасность, что центр Харькова может украсить колонна с ангелом, которую в Харькове окрестили «одоробло». На Ваш взгляд, можно ли как-то помешать этому?
– Я считаю, что сегодня, во время необъявленной войны со стороны России, обществу и власти стоит сосредоточится на том, что нас объединяет, а не разъединяет. Поэтому давайте будем очень осторожно относиться к памятникам и не создавать очередной социальный конфликт.
– Но городская власть явно настроена на то, чтобы все же что-то поставить на площади Свободы.
– Власти нужен конфликт. Пока люди срывают голоса, ссорясь из-за памятников, можно и дальше по-тихому заниматься освоением бюджета.
– Кем Тарасу Ситенко комфортнее быть: врачом, бизнесменом или политиком?
– Понимаете, когда вы можете помочь пациенту, дать надежду человеку, который ее потерял, – для меня это и есть формулировка смысла жизни, моего предназначения. Это ни на что не променяешь. Поэтому по духу я все-таки врач. Политика же – это самая некомфортная для меня ниша. Думаю, что она некомфортна для любого нормального человека.
– Так почему все же пошли в политику?
– Последние несколько лет стали самыми тяжелыми для нашей страны. Уверен, они никого не оставили равнодушными. И я просто не мог оставаться в стороне. Но светлое будущее само собой не наступает. Если ничего не менять, то сегодняшние проблемы будут продолжаться до бесконечности.
Моя семья много лет живет в Харькове. Это мой родной город, моя страна. Хочу, чтобы мои дети и внуки жили в прекрасном месте – в городе, где городская власть думает о развитии, а не о распиле бюджета. В городе, куда стремятся приехать, а не уезжают, как сегодня. В городе, в котором хочется жить. В новом Харькове.
