Оксана Забужко: «Мы живем во время Третьей мировой войны»

Известная украинская писательница Оксана Забужко привезла в Харьков новую книгу «И снова я влезаю в танк». В сборник вошла публицистика 2012 – 2016 года, эссе объединяет общая тема – предчувствие и переживание войны. Мы поговорили с Оксаной Забужко о крахе империй, переделе планеты, войне и мире, Харькове, российских гастролерах и писателях-провидцах.

Забужко и предчувствие катастрофы

Моя книга, которую я привезла, полностью посвящена теме третьей мировой войны.  Мы живем в конце столетнего цикла, а, может быть, и трехсотлетнего. Сейчас нужно внимательно изучать карты 17-го столетия и готовится к распаду последней империи – Российской, вернее, того, что от нее осталось. За этим последуют колоссальные перемены и в Европе, и в Азии.

По вашим словам, три года назад эта книга была невозможна, на нее не было бы спроса. Война была еще неочевидна?

Я говорила об этом с 2008 года, но видела, настолько велика дистанция между картиной, которую я вижу, и тем, что чувствуют люди. Первым, кто начал об этом говорить, был покойный ныне Умберто Эко, он писал об этом еще в 2006 году в своем сборнике статей. Он писал о новом Средневековье. Эко увидел его на примере феномена Берлускони. Берлускони – лучший друг Путина, он многому у него научился. Умберто Эко первым поставил диагноз нашей эпохе, но нельзя сказать, что к нему прислушались. В 2000-е годы единицы говорили об этом, и в мире, и в Украине. Украинцев эта война застала совсем неподготовленными.

Для Умберто Эко показателем грядущей войны стал Берлускони. А для вас что послужило триггером?

Это было 11 сентября 2001 года. Я тогда провела сутки в интернете и у меня в голове звенело : «На місто йде чума, я говорю – чума, але мене не чують» и так далее. Я этого нигде не публиковала, в то время я перестала издавать стихи – они все шли с предчувствием катастрофы. Потом была российско-грузинская война в 2008 году и все уже стало ясно.

Прекрасно это чувство надвигающейся катастрофы показал Ларс фон Триер в фильме «Меланхолия», но его не поняли, этот фильм был воспринят как научная фантастика. Перед каждой войной происходит одно и то же: люди пьют, танцуют, заключают соглашения и подсчитывают барыши. Только какие-то писатели, интеллектуалы, бьют в колокол и кричат: «опомнитесь!»

Забужко и украинские реалии

Украина подошла к войне неподготовленной – почему вы так думаете?

Нет понимания, что это не какая-то там заварушка на востоке. Это системный кризис всей страны, всего общества, кризис, который идет с 1921 года. Когда мы это поймем, мы сможем увидеть, что в войну включены мы все, даже тогда, когда географически непричастны. Все только начинается.

На информационном фронте эта неподготовленность заметна?

Информационную битву мы проиграли давно, так как попросту на нее не явились. Информационное поле Украина не контролирует, оно оккупировано вот этими человечками – Машами Столяровыми (экс-редактор Интера, которая нецензурно выразилась о Небесной сотне – ред.) и Игорями Шуваловами (российский политтехнолог, - ред), от которых мы не в состоянии избавиться. На каждом телеканале сидит российский редактор, который в ушко ведущим шепчет свои наставления. Давайте не будем наивными и будем учиться узнавать эти наставления.

Какого хрена мы все знаем о Моторолле? Кто может назвать хотя бы десяток украинских комбатов? Любой украинец должен знать о них, но выходит, что все раскрученные имена – раскручены российскими СМИ, российскими политтехнологами. У нас должно появиться информационное волонтерство.

Сейчас много разговоров о том, что в Украину возвращаются российские музыкальные гастролеры. Как относитесь к ним – и к тем украинским музыкантам, которые едут зарабатывать в Россию?

- У меня есть российские друзья. Они сейчас сидят в глубокой депрессии. Моя московская переводчица сказала: «Я три года не была в Украине и у меня не хватает совести ехать. Мне стыдно – как я буду в глаза смотреть». А вот этим пацанам с премиями и наградами – не стыдно и не страшно. Пацаны отрабатывают гонорар. Что мы можем сделать? Да просто объявить бойкот – не приходите на концерт, не покупайте билеты. И они ничего не сделают.

Забужко и Харьков

В свой предыдущий визит в Харьков вы говорили о том, что в городе нет ночной жизни и это очень провинциально. Что-то поменялось?

Харьков и дальше ложится спать в 11 вечера. Это синдром советского индустриального центра, где рано ложатся спать, потому что завтра на работу. Это показатель того, что в городе нет среднего класса и фрилансеров. Отсутствие ночной жизни много говорит об экономике и социологии города. Дело не в провинциальности. Но сегодня ситуация немного другая, чем три года назад. Харьков – прифронтовой город, и здесь есть это чувство постоянно сквозняка и открытой границы. До границы десятки километров – но границы нет. У Мариуполя тоже есть этот синдром, там улицы пустеют с наступлением темноты. У Харькова есть  определенное отличие – все-таки это большой город. Когда нас много – не так страшно. Но война непосредственно присутствует и здесь, а еще – память о всех исторических ужасах и травмах, которые пришлось пережить, начиная от 1933 года, и даже раньше. И вам нужно вспомнить все эти травмы – чтобы вылечиться.