Режиссер Влад Троицкий: «Найдите в себе свет»
Постановщик IYOV рассказал «ХН» о своем проекте, готовности к нему зрителя и о волшебстве в своей жизни.
В Страстную пятницу, 14 апреля, в Харькове состоялся показ оперы IYOV. Музыку к ней написали композиторы Роман Григорив и Илья Разумейко, а поставил Влад Троицкий, создатель центра современного искусства «ДАХ», ГогольFEST, групп «ДахаБраха» и DakhDaughters. В основе постановки – старозаветная история праведника Йова, которого сатана испытывал на прочность веры и лишил достатка, детей и здоровья. Однако Йов не потерял веры, за что Господь с лихвой вознаградил его.
IYOV – не классическая опера. Ее обозначают как мистически-театральное действо для препарированного рояля, ударных, виолончели и солистов. Рояль называется препарированным потому, что во время игры музыкант (или музыканты), кроме клавиш, задействует струны, молоточки и крышку. Солисты не только исполняют вокальные партии и речитативом произносят священные тексты на латыни, но одна из исполнительниц читает отрывки из собственно книги Йова.
Корреспондент «ХН» встретился с режиссером Владом Троицким сразу после представления оперы во Дворце студентов Национального юридического университета им. Ярослава Мудрого.
– Влад, как, по-вашему, прошло представление в Харькове?
– По-моему, все случилось, и, по-моему, все красиво. В Страстную пятницу души открыты, и история Йова и музыкально, и по всему срезонировала.
– Эта постановка, по вашему мнению, на любую публику или нужно быть подготовленным для его восприятия?
– Я думаю, главное, чтобы не было очередного глупого снобизма. Эта работа на очень наивную публику и на очень искушенную. Хуже всего, когда, как говорил Господь, ты ни холоден и ни горяч, то есть ни то ни се. Тогда сложно воспринимать. Хотя тут много кодов, которые нужно понимать, есть и мелодичные куски, которые коснутся любого, есть мощный визуальный ряд, есть текстовая история. Есть много уровней, которые могут зацепить любого.
– Это первое, после столичного, представление оперы в Украине?
– В Ивано-Франковске мы играли в прошлом году.
– Какие города предстоят?
– Вена.
– Я украинские имею в виду.
– Ну это же не бизнес-проект, это от города зависит: если кто-то рискнет пригласить…
– Пока украинские города не приглашали?
– У нас в стране такая ситуация, что серьезное искусство, особенно независимое, как-то… Что с ним делать? Пока еще прозреет ситуация… Ну, вы понимаете. Каждый выбирает свой путь. Людям нужно расслабиться, а тут такое грузилово. Тут такая ситуация: хочется забыться – ну это посмотрел сериал в телеке, ну или, не дай Бог, какая-то очередная трэш-история, но ведь потом все равно очнешься наедине с собой. Надо что-то с духом делать, с душой, какие-то духовные вещи совершать. Тут, конечно, вопрос.
– А что, в таком случае, от чего зависит: спрос рождает предложение или наоборот?
– Спрос же нужно формировать. Я всегда привожу пример: в селе где-нибудь пьют самогон, и ты приезжаешь с шикарным вином. Я не против самогона, но не поймут, скажут кисляк. Мы все по вину как-то (усмехается) и пытаемся… Я думаю, и ГогольFest, и «ДахаБраха» со всеми своими проектами уже собирает полные залы, их любят, Dakh Daughetrs любят. Сейчас новый проект будет, и его полюбят, я в этом не сомневаюсь.
«Чем больше вложишь, тем больше воздастся»
– Для того чтобы привлечь публику, нужны денежные вливания, а у нас, с одной стороны, государство бедное, с другой – идти у него на поводу тоже как-то не очень.
– У нас государство не бедное, у нас оно просто абсолютно бездарно и коррумпировано расходует деньги. Сколько стоит содержание любого оперного театра, вы себе не представляете, а о национальной опере я вообще промолчу.
– А меценатов попробуй еще раскрути!
– Мне никогда и никого не удавалось «крутить». У меня есть друг Женя Уткин, который помогал какое-то время, а обычно я сам за свой счет все делаю. И музыканты сами, не за деньги тут работают, конечно. Для них это тоже воздух, для них важно понимание, что они делают это для себя и для людей.
– Не все могут за свой счет. Как же быть?
– Просто ты распределяешь свою жизнь: ты пытаешься заработать, чтобы выжить, получается странный момент – когда же жить? Я все время выживаю, все время работаю, чтобы когда-нибудь жить. Но когда-нибудь не происходит, и ты ненавидишь и себя, и жизнь свою. Или все-таки есть чувство воздуха, неба, диалога с людьми в зале. Это дорогого стоит, это ничем не заменишь, никакими деньгами.
– Вы сравниваете современную украинскую культуру с кипящим, бурлящим бульоном, который готов закипеть…
– Он не кипящий и не бурлящий, это животворный бульон, который не бурлит, но в нем есть животворные организмы. Но есть и очень много мертвого, просто километры. Вот заходишь в холл (речь о Дворце студентов юридического университета – прим. «ХН»). Зал прекрасный, но холл – это же рак глаза, Пшонка-стайл: мрамор, трэш – за гранью добра и зла.
– Каковы шансы у культуры, у нас всех, что бульон этот вскипит?
– Это от каждого из нас зависит, если каждый принесет свою крупинку, то все будет. Если каждый будет ждать, что все за счет кого-то произойдет, – не будет. Все очень просто. Чем больше ты вложишь, тем больше воздастся. ДахаБраха – давайте брать. Если все время брать или ждать, когда дадут, – не дадут.
«Два года назад было ощущение беды»
– Вы достаточно много в интервью говорили, почему опера. Я хочу спросить: почему Йов (IYOV)? Это ваша идея?
– Да, это моя идея. Это было два года назад – ощущение беды, как бы незаслуженных страданий. История Йова, который, вопреки всему, выстоял и не потерял веру. Найдите в себе веру, найдите в себе свет и даже когда тяжело, не впадайте в уныние.
– Какие ценности сейчас помогают нам выстоять?
– Любовь, доверие, открытость – то, чего не хватает, таких простых, банальных вещей. С ними можно жить. Без них – если ты не доверяешь, смотришь сквозь прорезь прицела – будешь искать все время зраду, врагов вместо того, чтобы строить. Вот и начинай строить.
– Меня удивило, что во время встречи со зрителями вы сказали, будто у вас не бывает вдохновения.
– Нет, у меня жизнь – вдохновение, это нормальное состояние. Нет такого, чтобы «ох, накатило, сейчас понесет». Этого нет. Жизнь сама волшебная, жизнетворчество, просто творчество – это и есть жизнь.
– Вы очень часто употребляете прилагательное «волшебный», «волшебная», это очень здорово, я даже завидую по-хорошему. Вы действительно все видите в таком волшебном свете?
– А как может быть иначе? Ну ты же чувствуешь свое тело, небо, глаза других – это что, унылое говно? Можно, конечно, и так, но зачем?
