Курская битва – финал

Освобождение Харькова от немецких захватчиков в августе 1943 года стало финальной частью Курской битвы. День 23 августа стал официальной датой освобождения города, поскольку именно в тот день советские генералы, которые отвечали за проведение Белгородско-Харьковской операции, отчитались перед высшим руководством о взятии Харькова и в Москве эту победу отметили салютом. Хотя на самом деле до полного освобождения Харькова и окончания Курской битвы оставалась почти неделя - только 29 августа немецкие войска оставили город, и только потому, что он потерял для них стратегическое значение. Все эти дни дни советская армия несла тяжелые потери.
Исследователь истории  Харьковщины Андрей Парамонов уже несколько лет на основании документов убедительно доказывает, что 23 августа как дата освобождения Харькова надумана и вызвана логикой тоталитарной системы - страхом перед начальством и необходимостью победных реляций.
Ниже KHARKIV Today публикует статью Андрея Парамонова о событиях 23-29 августа 1943 года на территории Харькова и прилегающих районов. 
Датой окончания Курской битвы считается, как известно, 23 августа 1943 года, а за основу вывода берется при этом дата освобождения города Харькова. Все послевоенные десятилетия никто, таким образом, не оспаривает, что финальная часть этого сражения целиком и полностью зависит от боевых действий у Харькова и момента их завершения. Однако ещё в 2013 году, при работе над документальным фильмом к 70-летию освобождению Харькова, а также при подготовке сборника документов «Харьков. Освобождённый навсегда» и книги «Коротыч: ключ к Харькову», возник ряд вопросов как о дате освобождения самого города, так и о снижении (точнее – о не снижении) накала боевых действий на линии Харьков–Богодухов–Ахтырка в полосе наступления Степного и Воронежских фронтов.
Посмотрим на общеизвестные факты. Хотя салют в Москве по случаю освобождения Харькова отгремел 23 августа 1943 года, но ж. д. станция Новая Бавария и весь Краснобаварский район Харькова были освобождены лишь 29 августа, в этот же день на ж. д. станцию «Харьков» прибыл первый поезд со стороны Белгорода, а митинг по случаю освобождения города провели еще позже – 30 августа 1943 года. Один район полностью и части двух районов города находились под оккупацией еще неделю! Так когда же, в действительности, был освобожден Харьков – 23 августа или 29-го? В ТОТ ЛИ ДЕНЬ мы отмечаем дату освобождения города, а вместе с ней – и дату завершения всей Курской битвы в целом? Логика подсказывает, что часть чего бы то ни было не есть «все». И День освобождения Украины, как и любого иного государства, мы отмечаем тогда, когда оккупанты были изгнаны полностью со всей его территории, а не в день освобождения столицы – Киева и овладения лишь частью территории. Почему же в отношении Харькова мы уже 75 лет поступаем и ведем речь иначе?
Взгляните на советские газеты за 24-26 августа 1943 года. На фотографиях, опубликованных в газетах «Комсомольская правда», «Красная Звезда»  и «Известия», мы видим колоны советской военной техники на улицах Харькова, разворачивающиеся на площади Дзержинского зенитные установки, дымящиеся кварталы города, разрушенные здания и лишь небольшие группы местных жителей рядом с солдатами и офицерами Красной Армии или руководством Харькова. Иное настроение царило 30 августа – в день митинга по случаю освобождения города: сотни мирных граждан приветствуют войска, радость на лицах, смех и веселье.
Разница объясняется просто – документы свидетельствуют, что радоваться 23–28 августа 1943 года было рановато: в городе – регулярные артобстрелы, налеты вражеской авиации да и линия фронта проходит все эти дни не за городом (и даже не в пригородах), а прямо через жилые кварталы юго-западной части Харькова. По прямому приказу фельдмаршала Манштейна, отданному в 12.30 23 августа, 11-й корпус вермахта должен вести регулярный артиллерийский обстрел Харькова, который должен препятствовать движению войск Красной Армии через город и проведению парада на площади Дзержинского.
Похожая обстановка сложилась в те дни и на других участках Белгородско-Харьковской операции. Город Ахтырку моторизованная дивизия «Великая Германия» оставила лишь 25 августа 1943 года, а от Богодухова танково-гренадерские дивизии СС начали отход еще сутками позже. Документы частей и соединений Красной Армии и вермахта в один голос свидетельствуют: непрерывные боевые действия в самом Харькове и в районе Харькова продолжались без снижения накала с 20 августа 1943 года и до того момента, когда противник в ночь с 28 на 29 августа 1943 года не оставил оборонительные позиции вдоль реки Уды и не отошел за реку Мжа. Потери танковых соединений 5-й гвардейской танковой армии за 23–29 августа 1943 года были ничуть не меньше, чем в предыдущие три недели Белгородско-Харьковской операции (по сути, армия лишилась в эти дни всех своих танков). Немалые потери несли и стрелковые соединения 53-й, 57-й, 69-й, 7-й гвардейской общевойсковых армий. Так почему же весь этот период – с 23 по 29 августа 1943 года – оставлен без внимания военных историков? И не следует ли, исходя из этого, подумать об уточнении даты освобождения Харькова и окончания всей Курской битвы?
В этой публикации хочу остановиться на событиях 23–29 августа 1943 года: именно они могут в полный рост поставить вопрос о пересмотре и переносе даты реального окончания Курской битвы. При этом нужно помнить, что истинные задачи Белгородско-Харьковской операции состояли не в освобождении Белгорода и Харькова, а в уничтожении харьковской группировки врага, что и пытались осуществить войска Степного фронта.
Журнал боевых действий 53-й армии Степного фронта так описывает события 23 августа 1943 года: «Установив разведкой начало отхода противника из Харькова 89 гвардейской стрелковой дивизии и 107 стрелковой дивизии в 4.00 ворвались с запада в Харьков, уничтожая оборонявшиеся против них части противника. В то же время в Харьков вошли части 69 армии с севера и 7 гвардейской армии с востока и совместными усилиями этих армий и 48 стрелкового корпуса в 11.30 Харьков был полностью очищен от оккупантов…». При этом далее 48-му стрелковому корпусу ставится задание овладеть в этот же день Новой Баварией! Позвольте, но ведь Новая Бавария – это административный район Харькова, начиная с 1930-х годов. А раз так, то о каком же «полном очищении города» идет речь?
Журнал боевых действий 7-я гвардейской армии четко указывает, что противник закрепился на западном берегу реки Уды и препятствует переправе через нее. Бои идут за Филипповку, Основу, Елизаровку и др. – но и эти населенные пункты уже в 1932 году составляли часть Харькова и входили в состав его Краснобаварского, Октябрьского и Червонозаводского районов. 7-я гвардейская армия заняла их полностью лишь утром 29 августа.
69-я армия Степного фронта также вела бои после 23 августа 1943 года за удерживаемые противником кварталы Харькова на юго-западном берегу реки Уды. Вот как описывает Журнал боевых действий этой армии события 25 августа: «В течение суток противник, удерживая занимаемый рубеж обороны по юго-западному берегу р. Уды, организованным огнем и контратакой препятствовал форсированию реки и пытался отбросить наши части, переправившиеся на юго-западный берег р. Уды, наиболее интенсивный огонь вел из районов Песочин, Новая Бавария, Детсад, Липовая Роща, Филиппово, Ледное…».
Не менее красноречивы приказы Степного фронта за 24-28 августа 1943 года всем своим армиям. В сути своей они одинаковы: «решительно развивать наступление и занять переправы через р. Мжа и Мерефа». Все эти дни боевые задачи остаются невыполненными, а исходные рубежи для наступления – прежними! Атака следует за атакой, а продвижение – ноль. Так, 69-я армия только 27 августа 1943 года приступила к освобождению Новой Баварии, однако и на следующий день продвинуться в ее направлении не смогла. Освободила этот район только тогда, когда противник сам оставил его 29 августа.
Между тем, главные события в 20-х числах августа происходили западнее Харькова. Всесоюзные газеты тех дней оставили публикации фотографий счастливых лиц горожан и стали печатать фото озабоченных лиц командиров дивизий Степного фронта, артиллеристов на позициях западнее города. А потом и вовсе ограничились только лишь публикациями о событиях у Харькова. То, что происходило в те дни на западном направлении, ярко прослеживается в действиях главной ударной силы Степного фронта – 5-й гвардейской танковой армии, которая пыталась окружить закрепившегося на фронте по реке Уды противника ударом в общем направлении на город Мерефу. Собственно, эта задача стояла перед танковой армией ещё с 20 августа, однако все, чего удалось достигнуть к 23 августа – выйти к южным окраинам поселка Коротыч. Не более! Ранним утром 23 августа танки передовых отрядов 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса и 18-го танкового корпуса сосредоточились для атаки на селе Березовое, а главные силы и пехота не успели занять позиции на южных окраинах Коротыча. В это время танки и пехота немцев атаковали эти позиции, и нашим войскам пришлось оставить с таким трудом захваченные ранее рубежи. Весь день части 5-й гвардейской танковой армии пытались отбить их. На этих же позициях танкисты оставались до конца дня 23 августа. К 24 часам в 5-й танковой армии (без 29-го танкового корпуса) насчитывалось 78 танков Т-34 и 25 Т-70. Часть из них окопалась на северной окраине Коротыча и требовала ремонта.
В 17.10 23 августа 29-й танковый корпус получил устный приказ маршала Советского Союза Г. К. Жукова: начать передвижение в новый район сосредоточения (лес в 2,5 км севернее Куряжанки). 24 августа к 9.00 корпус сосредоточился в районе леса севернее Куряжанки, днем проводил рекогносцировку переправы через реку Уды, а в ночь на 25 августа в 2.00 ему было приказано атаковать южную окраину Коротыча и далее – Буды.
Весь день 24 августа 5-я гвардейская танковая армия штурмовала Коротыч, но противник подтянул в него батальон пехоты, 20 танков, противотанковую артиллерию танково-гренадерской дивизии СС «Викинг» и все попытки освободить поселок успеха не имели. При этом части армии потеряли 39 танков.
5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус пытался вернуть Коротыч, но очевидно, что это было ему не по силам. А ведь немцев перед корпусом было не так уж много! Ему противостояли: на переднем крае – до роты автоматчиков при поддержке 10 станковых и ручных пулеметов, на северной окраине – 6 противотанковых орудий, отдельные самоходные орудия противника курсировали по всему поселку, на южной окраине – артиллерийские батареи и минометная батарея, на юго-западной окраине закопано 5 танков, за насыпью у переднего края – 3 «Тигра». Корпус сосредоточился к атаке в 14.00, перешел в наступление в 15.00 после артподготовки, но выйти на насыпь перед входом в Коротыч не смог. Танки 24-й танковой бригады были уничтожены «Тиграми», потери: 19 – Т-34, 3 – Т-70, личного состава – 123 человека.
24 августа в 12.30 до 50 самолетов противника нанесли бомбовый удар по позициям 2-го эшелона 18-го танкового корпуса, разбив наблюдательный пункт корпуса, артпозиции и машины боевого транспорта. Части корпуса в течение дня неоднократно пытались обойти сильный узел сопротивления противника – Коротыч и каждый раз отходили на исходные позиции из-за организованного немцами сильного артиллерийского огня. 181-я танковая бригада полностью лишилась танков (выведена из боев в район селе Должик). 170-я таноквая бригада имела в строю Т-34 – 1 и Т-70 – 1. В 110-й танковой бригаде уцелело Т-34 – 4, мотопехоты – 78 человек, 4 противотанковых орудия.

Вступивший в бой 25 августа 29-й танковый корпус безуспешно атаковал Коммунар, а задачей его было еще и захватить Буды. В 12.45 поступил приказ всем огневым средствам 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса и 18-го танкового корпуса подавить огневую систему противника на западной окраине Коротыча, чтобы 29-й танковый корпус мог продвинуться в направлении совхоза Коммунар, обеспечивая его действия слева. Имея на ходу 93 танка Т-34 и 11 танков Т-70, корпус задачу не выполнил. Эта же задача была и у 18-го танкового корпуса.
25 августа 18-й танковый корпус лишь сковывал огнем немецкие части и держал оборону северо-западнее Коротыча, у платформы Берминводы, в 1 км севернее платформы Рай-Еленовка, обеспечивая левый фланг наступления 29-му танковому корпусу и 5-му гвардейскому Зимовниковскому механизированному корпусу. Противник подтянул артиллерию, танки, вел инженерные работы. Батарея шестиствольных минометов размещалась в хуторе Алешкин, минометная батарея – на юго-западной окраине Песочина, дальнобойная артиллерия – в Липовой Роще.
25 августа 5 гвардейский Зимовниковский механизированный корпус продолжал атаковать Коротыч и нисколько при этом не продвинулся. Авиация противника в составе 63 самолетов бомбила боевые порядки корпуса. Общая атака Коротыча с 18-м танковым корпусом в 15.10 успеха не имела. Потери корпуса – 6 танков Т-34 и 90 человек. А всего 5-я гвардейская танковая армия потеряла в этот день 32 танка, часть танков вели бои в окружении в пос. Коротыч.

26 августа 5-я гвардейская танковая армия вновь атакует Коммунар. В ходе боев танкисты несут большие потери не только танков, но и экипажей, в том числе среди командного состава. Погибли командир 32-й танковой бригады подполковник Алексей Линев, начальник оперотдела 29-го танкового корпуса подполковник Михаил Лукашин, контужен командир 53-й мотострелковой бригады подполковник Николай Линич, ранен командир 110-й таноковой бригады полковник Михаил Хлюпин, убиты начальник оперативного отдела 53-й мотострелковой бригады капитан-лейтенант Сергей Клашинский и начальник разведки старший лейтенант Олег Бабичев. В первой половине дня несколько экипажей прорвались в Коммунар, но к вечеру были вынуждены отойти. Из-под Богодухова вернулась еще одна – 25-я танковая бригада 29-го корпуса, в которой было всего 13 танков, ей также поручили атаковать Коммунар и, развивая успех, двигаться на Буды и Мерефу.
Наибольшие потери в тот день понес 29-й танковый корпус: 42 танка Т-34 и 4 танка Т-70, 84 человека было убито, 1632 ранено. Во всем корпусе на ходу осталось танков Т-34 – 23, Т-70 – 5. Противник еще с ночи сосредоточил в роще восточнее Люботина до 65 тяжелых и средних танков и до батальона пехоты, откуда в течение 26 августа 5 раз контратаковал позиции корпуса силами по 15–25 танков. Артиллерия немцев из Люботина и Коротыча вела сильный артобстрел позиций корпуса.

27 августа войска 5-й гвардейской танковой армии по-прежнему пытаются атаковать Коротыч, Коммунар, Рай-Еленовку. Все попытки заканчиваются ничем. Командующий армией генерал-лейтенант Ротмистров вновь жалуется Коневу на пехоту 53-й армии, которая окопалась на шоссе Люботин-Песочин и оттуда не делает ни шагу.
К 19.00 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус полностью овладел совхозом Коммунар, но далее продвинуться не смог, так как южнее его была обнаружена сильная противотанковая оборона. Корпус имел 105 человек активных штыков, 9 танков Т-34 и 4 танка Т-70, орудий 76-мм – 22, 45-мм – 18, 85-мм – 4, Су-122 – 2, Су-76 – 2, установок М-13 – 7. Немцы постоянно контратакуют тяжелыми танками «Тигр». К концу дня 18-й танковый корпус полностью выведен из боя для пополнения материальной части.

28 августа войскам 5-й танковой вновь поставили задачу атаковать противника из Коммунара на Буды. Противостоящая им танково-гренадерская дивизия СС «Дас Райх» имела в строю более 30 танков, из них 6 «Тигров», остальные «Пантеры». Советским танкистам вместо наступления весь день пришлось обороняться. К 24.00 в 5-й танковой армии осталось только 50 танков (большая часть – подбиты и использовались как неподвижные огневые точки), менее 50% артиллерии и 10% мотопехоты.
29-й танковый корпус пытался вести наступление с западной окраины Коммунара в направлении железнодорожного полотна и поселка Буды. Всего в утреннюю атаку пыталось идти 9 танков из состава 32-й и 31-й танковых бригад, а потом противник в течение дня 6 раз контратаковал: по 15–25 танков при поддержке батальона пехоты и сильного артогня. В итоге корпус не сдвинулся с места. 25-я танковая бригада находилась в резерве у станции Шпаковка (Т-34 – 12 танков, Т-70 – 2). Потери корпуса – 4 танка Т-34, из них сожжено 3, убитых 37, ранено 132 человека.
5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус весь день пытался атаковать высоту 200.0, противник отвечал сильным артминогнем с высоты 200.7, из леса южнее Коммунара, с западной окраины Коротыча и высоты 200.0. Потери корпуса – 3 танка Т-34, 2 танка Т-70, 49 человек убитыми и ранеными.
С утра 29 августа 5-я гвардейская танковая армия вела бои за Коротыч и полотно железной дороги южнее Коммунара. Именно тогда стало ясно, что противник отступает, так как танкисты с боями, но достаточно легко вышли на юго-западную окраину Коротыча и оттуда пытались вести наступление на Буды, где опять встретили ожесточенное сопротивление. К 12.00 25-я танковая бригада очистила Буды от противника, планировалось продолжить наступление на Мерефу. Неожиданно к мосту через реку Мерефа подошла колонна немецких танков, которые в скоротечном танковом бою сожгли 7 «тридцатьчетверок», взорвали мост и отступили на юго-восток. Берег реки Мерефа был заминирован, на противоположном берегу немцы организовали мощные противотанковые позиции. В конце дня все танки, выходящие из ремонта 29-го танкового корпуса, направлялись только в 25-ю бригаду, ей же была передана вся уцелевшая мотопехота, всего: Т-34 – 8, Т-70 – 2, мотопехоты – 15 (пятнадцать!) человек.
29 августа задача, поставленная 5-й танковой армии и войскам 69-й армии: выйти к Старой Водолаге с захватом переправ на реки Мжа, – выполнена не была. Не смогли выполнить боевые задачи и другие армии Степного фронта. 53-я безрезультатно наступала на Огульцы и Старый Мерчик. 7-я гвардейская наступала на Новую Водолагу. 57-я также наступала на Новую Водолагу и Рябухино. Эти же задачи не были выполнены и на следующий день. На рубежи, намеченные в планах операции, советские войска так и не вышли…
Потери общевойсковых армий не уступали тем, что были понесены в боях на подступах к Харькову. А 5-я гвардейская танковая армия потеряла в ходе боев 23-29 августа 1943 года 184 танка Т-34 и 36 танков Т-70. И это – без учета танков, вышедших из ремонта, и приданных самоходок. После этого обескровленная и оставшаяся без танков «танковая» армия была (наконец-то) выведена из боев для пополнения личного состава и боевой техники. Позиции на южных берегах реки Мжа не разгромленный Красной Армией противник будет удерживать до 8 сентября 1943 года – еще 11 суток!
Можно ли в таком случае, достоверно и точно зная обо всем, что изложено выше, говорить, как это принято, об одномоментном и полном окончании Белгородско-Харьковской операции и всей Курской битвы 23 августа 1943 года? Ведь весь Степной фронт в эти дни (в течение всей последующей недели) вел тяжелейшие непрерывные бои, выполняя задачу, за которую его командующий отчитался перед Ставкой и лично Сталиным еще ранним утром 23 августа… Не пора ли всерьез и честно задуматься: а есть ли смысл по-прежнему держаться за дату 23 августа в отношении окончания Курской битвы? Или совесть и здравый смысл все-таки подскажут нам, что в вопросах памяти погибших солдат и офицеров Красной Армии главное – не дата, а «суд истории» с тяжелыми последствиями преждевременных реляций!