Гена умел не оставлять равнодушным — БЛОГ

Я десятки раз начинал этот текст в своей голове в разное время, и каждый раз он был разным, но я даже не мог предположить что сам финиш будет таким.

Таким бесславным.

О Кернесе можно написать совершенно противоположное — и все будет правдой. Поэтому я понимаю и тех, кто сейчас плачет о нем, и тех, кто радуется его смерти. Не принимаю обе стороны, но понимаю. Гена умел не оставлять равнодушным.

О нем можно сказать, что он был талантливым вором и не менее талантливым популистом: как хороший маркетолог, он четко определил свою ЦА, четко понял ее менталитет и дал ей по потребностям, индульгировав себе право на бесправие, а после зацементировав эти схемы на долгие годы. Кернес сумел обойти старую мудрость о том что "можно обманывать многих короткое время, можно обманывать немногих долго, но невозможно обманывать всех долгое время". Кернес доказал, что можно, и результатом стал ограбленный, обветшавший и перезаложенный Харьков, украшенный на потеху кернесовой ЦА гирляндочками, фонтанами, мавпами и парками, купленными втридорога у своих же людей. Он не просто сумел замылить людям глаза, он обратил в своих адептов то самое электоральное активно голосующее ядро, что позволило его команде долгие годы насаждать нам нарратив "Кернеса выбрал весь Харьков". Но Кернес не любил Харьков, Кернес любил бабло и обожание тех самых обращенных, он искренне кайфовал, когда к нему на улице подходили сфотографироваться люди. Кернес давал им бусы, а они отводили его к своим золотым приискам — и оставляли там еще и еще, принося пищу и своих женщин. При этом Кернес был чистый социал-дарвинист, и презирал слабых с той брезгливостью, на которую способен лишь сильный, сам поднявшийся снизу. Овладев туземцами, он ограбил их поселение с хладнокровной методичностью, попутно объясняя как важны бусы и как неважны эвкалиптовые леса, рудники и прииски. Про Кернеса можно сказать, что он был системным преступником, и все это будет правдой, не возведенной в юридическую плоскость лишь ввиду чудовищной коррумпированности и договорняковости нашей системы.

О Кернесе можно сказать, что он был селф-мейд мен, и это тоже будет чистой правдой. Человек из ниоткуда, с отягчающей по советским временам национальностью, стартовавший из криминальных низов и прошедший стремительный политический путь, на котором он умудрялся выигрывать даже при плохих входящих, Кернес был невероятным харизматом, и это в большинстве случаев определяло его успех во всем. Харизма. Энергия. Мозги. Это три слова, которыми я охарактеризовал бы Кернеса в момент нашего с ним знакомства году наверное в 2005-м (ага, то самое "хочешь, покатаю тебя в багажнике?"). Он оставался таким и после ранения, но спустя пару лет объяснимо начал утрачивать былую связь с реальностью и, понимая это, удерживал рушащуюся вокруг конструкцию жестокими феодальными методами. Харизма, энергия и мозги — запомните это сочетание, именно оно позволит Кернесу пятнадцать лет обескровливать Харьков. Он действительно был в чем-то гениальным, и мог бы служить на созидание, но его гений был слишком чуток к баблу, ну и еще немножечко к власти, вернее, к властвованию, к статусу такого себе народного, выборного монарха с неограниченными возможностями — и выбрал сторону Зла.

Сторона Зла получила умного, злого и расчетливого союзника с коктейлем из амбиций, стяжательства и жажды всевластия в голове. Харьков получил бездонную пылесосную трубу на пятнадцать лет, в которую ушли миллиарды, и — что гораздо хуже — пятую часть избирателей, согласную с тем, что от медицины нужно отрезать, а на слоновник добавить. И в этом тоже был гений Кернеса — убедить людей, что вам не нужен инсулин, горячая вода и зеленые улицы, вам нужны парки, лавки, елки и домики из фанеры по цене особняка. Гена умел убеждать, он это делал просто на уровне какого-то намагничивания, и чтобы перестать соглашаться с ним, нужно было как минимум физически отойти и перестать разговаривать. Его сила убеждения раздавливала тебя как таракана в вакууме, и конечно же это безусловный дьявольский дар, потому что не мог Боженька наградить простого смертного способностью укатать любого.

Про него можно сказать что он был ярчайшей личностью в нашем политикуме, талантливой и неистовой, и это тоже будет правдой, как бы ни диссонировало это со сказанным ранее. Он был гениальным проходимцем, и многие (в том числе и я) желали ему отнюдь не смерти, а справедливого (хе-хе) суда и тюремного заключения или хотя бы конфискации в пользу бюджета.

Но мироздание распорядилось иначе. В момент, когда Гена утратил возможность дать п*зд*лей, и призрак овоща с трубочками в носу начал становиться отчетливым, грифы-падальщики вытянули шеи, расправили крылья и бесшумно соскользнули с веток к холодеющему колоссу. Это слетелись бывшие соратники.

Ради сохранения своей власти кучка падальщиков подняла из больничной койки полуовощ, нарядила в костюм, припудрила и провела его негнущимся пальцем по экрану планшета, выводя электронную подпись. А потом неистово фейкометила ровно до того времени, как состоялись сессии городского и областного совета. Бывшего шефа размотали на кишки и украсили ими партийные борды. Это было сделано с таким потрясающим цинизмом, что можно было бы ужаснуться, но потом вспоминалось, что этих людей воспитал сам Кернес, по своему образу и подобию, и с тем же цинизмом опустошал город вместе с ними. Он сам долгие годы показывал харьковчанам полутруп парализованного дедушки-города, приодетый в нарядный костюм и напомаженный; дедушка-город ссался под себя и из органов там работали только легкие и сердце, но Кернес продолжал украшать его фантиками и тратить деньги не на лекарства, а на маникюр дедушке. Он глумился над городом ради бабла, а теперь повторил этот сценарий сам, в точности до ноты.

Мироздание умеет быть изощренно жестоким, но здесь оно даже обнулило все претензии к покойному. Нет, я буду помнить, что изувеченный город носит на себе клеймо Гены, но каждый раз я буду вспоминать, что мироздание отсыпало ему с лихвой. Даже погибнуть от пули было куда ближе масштабу этого человека, чем послужить мертвой куклой для обогащения стаи мерзавцев. Это очень жестокий конец, жестокий и бесславный.

Невероятно бесславный.

Пусть покоится. Помолчим. Так будет наверняка.

Оригинал: Александр Костенко/Facebook.com