1 марта 2022 года Харьков пережил один из самых страшных дней своей истории. Россияне нанесли два ракетных удара по Штабу обороны, который находился в помещении областного совета, и за мгновение убили и покалечили десятки человек.

Тогда погибли и получили травмы добровольцы и волонтеры, которые первыми откликнулись на призыв стать на защиту Харькова. Теробороновцы взяли оружие в руки, когда не было никакой организованной мобилизации, но многих из тех, кто героически отдал жизнь за Украину, до сих пор не признали участниками боевых действий.

Любовь сильнее страха

С утра до разрушенного здания областной администрации на Сумской направляются люди с цветами. Среди них и те, что чудом выжили во время ракетных ударов 1 марта 2022 года, и родственники погибших, и просто неравнодушные люди. Это была первая массовая гибель людей в Харькове во время полномасштабной войны и первый ракетный удар по городу. В тот день в помещении облсовета было очень много людей — там организовали Штаб обороны, туда ручейками стекались добровольцы, которые получали оружие для защиты города, и волонтеры, которые кормили их и обеспечивали всем необходимым. Одной из таких волонтеров была Аюна Морозова — известная в Харькове тренер, директор спортивной школы "Спартак". Она помогала на кухне с бутербродами и чаем, вдруг увидела яркую вспышку — и в следующее мгновение оказалась под завалами. Аюну спасло знание азбуки Морзе — она начала выстукивать кричалку "Металлиста", так ее и услышали спасатели.

До сих пор Аюна Морозова вспоминает тот день, как чудо. Ее жизнь после чудесного спасения коренным образом изменилась — женщина присоединилась к добровольческому подразделению "Хартия", а к своей мирной профессии вернулась уже тогда, когда подразделение вошло в состав Нацгвардии. Аюна сейчас пытается обходить здание, в котором чуть не погибла.

"Стараюсь избегать подсознательно. Если есть возможность ехать другой дорогой, то еду по другой. К сожалению, побочные действия есть. Я до сих пор не могу находиться в закрытом пространстве, недавно делала МРТ и чуть не умерла от ужаса, но я жива, и это самое главное. Это событие научило меня ценить каждую минуту жизни, радоваться простым вещам: солнышку, снегу, всему на свете", — рассказала женщина о последствиях пережитого.

Такие ощущения до сих пор сохраняются у многих людей, уцелевших при ударе российскими "Кинжалами". Еще одна волонтер, Юлия Напольская, успела между первым и вторым ударом спуститься в подвал, но все равно получила контузию. Ей удалось выбраться, следующие сутки Юлия провела в метро, а затем на полгода выехала во Львов. Этот день коренным образом изменил ее жизнь, Юлия Напольская сейчас чаще занимается волонтерской деятельностью, а по возвращении в Харьков начала работать в медиа, сейчас она региональная представительница Института массовой информации в Харькове. Как и Аюна Морозова, Юлия не очень любит гулять возле разрушенного здания областного совета.

"Я смотрю на этот дом один раз в год, когда с друзьями прихожу возложить цветы.
Мы ежегодно ходим 1 марта с друзьями и знакомыми, иногда мои знакомые сбрасывают деньги на цветы, чтобы я положила и от них. Иногда в Харькове мне бывает панически страшно, но в данном случае любовь страшнее страха. Полгода вне Харькова заставили меня полностью переоценить отношение к нему. Каждый час, каждую минуту я скучала. Вернулась в октябре 2022 года  — и все, я никуда не поеду, хоть режьте меня, хоть бейте меня",  — рассказала о своих эмоциях Юлия KHARKIV Today.

Фасад здания областного совета огражден красно-белой лентой, но люди все равно смогли оставить букеты под колоннами и возле плаката, где отмечены имена пятерых из погибших. Мемориальной доски на здании, где были бы указаны имена всех 44 человек, отдавших жизнь за Харьков, до сих пор нет.

"К этой истории относятся очень безразлично"

Александр Асеев потерял 1 марта немало своих побратимов. В начале войны он записался в добровольцы, несмотря на возраст: ему было 70 лет. Александра назначили командовать отрядом, который к утру трагедии как раз готовился заступать на караул. Мужчина на мгновение вышел из комнаты волонтеров — и это спасло ему жизнь, потому что "Калибр" попал именно в то помещение, где находились его ребята.

С тех пор прошло два года, а бывший командир отряда все еще сражается, но уже не с россиянами, а с украинской бюрократией. Именно благодаря ему стал известен факт захоронения погибших героев в общих траншеях на 18-м кладбище.

"Тела многих людей не забирали оттуда очень долго. Вынесли только тех, кто был на поверхности. Затем Харьков постоянно обстреливали из артиллерии, поэтому работы в помещении приостановили. Во второй декаде марта их возобновили, 25 марта оттуда достали последнее тело. Это был парень из моего отряда Роман Симонок", — вспоминает те дни Александр Асеев.

Родители Романа эвакуировались в Первомайский, поэтому очень долго не могли найти тело своего сына, хотя звонили по телефону во все морги. Наконец, 14 апреля они встретились с судмедэкспертом, она показала родителям фотографию тела сына — и так они его опознали.

"А 15 апреля они узнали, что их сына похоронили на "собачьем кладбище". Местные власти тогда говорили, что было очень много погибших, их не было времени хоронить", — говорит командир отряда.

Романа перезахоронили как следует — в отдельной могиле с крестом — только в декабре 2022 года. А его командир до сих пор добивается признания Симонко и других погибших побратимов участниками боевых действий. Ведь на время гибели они не были отнесены к составу ВСУ, еще не успели оформить соответствующие документы — в первые дни нашествия было не до бумаг.

"К этой истории относятся очень безразлично. Они погибли не на своем поле, не в своем доме, а с оружием в руках. И сидящие в Минобороны, в Верховной Раде люди палец о палец не ударят, чтобы почтить их, присвоить им статус. Это больно и обидно для их родных — жен, родителей. Закон соответствующий приняли по этим ребятам, которые де-юре не были в ВСУ, механизм определили, но через два года Минобороны и Минветеранов так "заминировали" путь к этому статусу, что пройти его почти невозможно", — возмущается Александр Асеев.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Наводчик ракет на областной совет. Что о нем известно

В память о погибших побратимах он также добивается установки мемориальной доски на здании обладминистрации. Но судьба самого здания до сих пор не определена: сначала его планировали снести, потому что признали не подлежащим восстановлению, потом появились другие идеи, например, архитектор Норман Фостер предлагает отстроить ее по образцу берлинского Рейхстага. Но выжившие во время ракетного удара люди считают — память о 1 марта 2022 года должна остаться.

"Чтобы не было с этим зданием, я бы хотела, чтобы эти шрамы на нем остались как напоминание о том, чего стоит быть украинцем. Сегодня это стоит человеческих жизней. Хотелось бы также, чтобы там было упоминание о погибших людях. Они погибли  из-за любви к своему дому", — говорит Юлия Напольская.