Надежда на свободу. Как жена украинского бойца вызволяет его из плена "ЛНР"

Накануне Нового года Украина произвела беспрецедентный по масштабам обмен пленными с самопровозглашенными «Л/ДНР». В результате на подконтрольную Киеву территорию вернулись 73 наших соотечественника. Одновременно в двух аэропортах ждали и удерживаемого сепаратистами бойца ВСУ, уроженца Харьковской области Романа Фурсова - однако в числе освобожденных его не оказалось. «Харьковская неделя» поговорила с женой военнопленного Надеждой, которая прилагает все возможные усилия для того, чтобы муж наконец-то вернулся домой.

Надежда Фурсова встречает нас на рабочем месте. Она - главный бухгалтер Харьковской хореографической школы. На дверях кабинета висит наклейка "Любимая бухгалтерия" – с перерывом Надежда работает в школе с 2004-го. С будущим супругом она знакома с самого детства – Роман нянчил ее.

- Я из Харькова, Роман из Малиновки Чугуевского района – там бабушки наши живут по соседству, рассказывает Надежда. - У него – бабушка Шура и у меня бабушка Шура, у него папа – Виктор Александрович и у меня папа – Виктор Александрович, очень много совпадений. Некоторые смотрят на нас и говорят – вы брат и сестра. Мама с папой говорили: «Смотри, это наш будущий зять». Так и получилось.

Роман закончил Харьковский институт радиоэлектроники (ныне – ХНУРЭ), по специальности он - инженер. После армии пошел служить в Башкировку, но к тому моменту они с Надеждой уже жили вместе. Быть вдали от нее Роману не нравилось, поэтому устроился работать охранником в тюрьму в Харькове.

- Работал на вышке, тяжело было, особенно ночью, - вспоминает Надежда. - Летом еще куда ни шло, а зимой очень холодно. Недолго там пробыл. Подрабатывал в строительных бригадах. Потом в нашей организации место появилось, я его сюда пригласила - он был заведующим технической частью детского балетного театра. Хороший, головастый, рукастый, в технике разбирается.

«Твоего Рому взяли в плен»

Роман эмоционально переживал тревожные события в стране. Во время Майдана собирался ехать в Киев, а когда началась война на Донбассе, хотел пойти добровольцем на фронт.

- Наверное, его семья все-таки удерживала очень долго, - предполагает жена бойца. - Я его сильно не пускала. Когда он заверил, что сейчас уже нормально – и кормят, и форму выдают, и не страшно – я сказала: «Ты мужчина, решай сам». Полгода проходил комиссию. У него проблемы со зрением – его не должны были брать. Но он выучил всю табличку – куда не показывали, называл каждую букву.

В июле 2016-го Роман подписал контракт в ВСУ, а в феврале 2017-го его отправили в зону АТО.  Боец командовал гранатометным отделением противотанкового взвода роты огневой поддержки.

- Сначала он рассказывал мне, что у них обучение, - вспоминает Надежда. - Я по телефону слышала выстрелы, а он отвечал: «Это полигон». До августа 2017-го не знала, что он воюет. Когда у сына был День рождения, мне свекр сказал: «Он в АТО, но ты не волнуйся, на четвертой линии». На самом деле с конца июня он был на первой линии в Луганской области.

С лета звонки с передовой прекратились – единственным способом общения супругов остались SMS.

- Мужчины, которые служили, рассказали мне, что если звонок засечен, туда могут направлять снаряды и стрелять. Я сама старалась не звонить, поэтому переписывались только SMS, - рассказывает супруга военнопленного.

Последний раз с близкими - сыном и кумом - Роман переписывался 22 ноября. Через три дня в бою под Крымским Луганской области его с осколочным ранением головы, рваной раной уха и травмой руки взяли в плен сепаратисты «ЛНР».

- Мой младший ребенок заболел, поэтому сильно новости не смотрела, - вспоминает Надежда. - В день обследования позвонил крестный и говорит: «Ты смотришь новости «Русская весна»? Я говорю: «Не хочу и не буду. Зачем мне это?» На что он ответил: «По-моему, твоего Рому взяли в плен, там его фото». Потом эту информацию подтвердила «народная милиция ЛНР».

Недавно Надежда разговорилась в Facebook с сослуживцем супруга, и узнала о том, что перед взятием Романа в плен товарищи безуспешно пытались вынести его с поля боя.

- Всю ночь его вытаскивали и не смогли, - рассказывает Надежда. - Он у меня крупный мужчина – видно, такая яма была, что не смогли вытащить. Он уже под конец им сказал: «Идите, оставьте меня». Я сначала думала, что ребята предатели, но оказалось, что они старались его вытащить, но чтобы не попасть в плен всем вместе и остаться в живых…

«До сих пор не знаю, где он»

Сразу после того, как Роман оказался в плену, Надежда стала искать людей и организации, которые теоретически могут помочь.

- Первым делом я обратилась в национальную полицию, - объясняет она. - Открыли производство, дали номер ЕРДР, с ним я сразу написала заявление в СБУ. Тут же написала [уполномоченной президента по мирному урегулированию ситуации на Донбассе Ирине] Геращенко и [уполномоченный Верховной Рады по правам человека Валерии] Лутковской. Обратилась к «Красному кресту», но там меня попросили сказать, где он, но я сама хотела бы это знать. Обратилась к ОБСЕ, но они не занимаются розыском.

Звонила Надежда и «уполномоченной по правам человека «ЛНР» Ольге Кобцевой. Та подтвердила, что Роман находится у них в плену, но не предоставила ей связи с мужем, поскольку сепаратисты "ведут расследование".

- Кобцева сказала, что у него воспаление легких, но они его вылечили, - рассказывает Надежда. - Я интересовалась у врачей: чтобы вылечить воспаление легких нужно минимум 21 день при очень хорошем уходе. Потом в интернете пошла информация о том, что у него туберкулез. Это тоже возможно, потому что в Луганской области много могильников – и при взрывах инфекцию действительно можно подхватить.

1 декабря жена военнопленного подала документы в Европейский суд по правам человека - уже через восемь дней она получила уведомление о том, что там открыли дело. Обращалась Надежда и к представителям церкви.

- Обращалась к владыке Онуфрию, - утверждает жена бойца. - Он должен передать списки с пленными Московскому патриархату. Говорят, РПЦ имеет большое влияние на Российскую Федерацию в лице Владимира Путина.

Накануне предновогоднего обмена пленными Надежда со свекровью отправилась встречать супруга в «Борисполь», а ее мама - в харьковский аэропорт. Родные верили: его включат в списки на обмен хотя бы потому, что он ранен и болен. Тем не менее, среди освобожденных Романа не оказалось. Был ли он в списках, Надежда точно не знает: ни украинские чиновники, ни сепаратисты ответа на этот вопрос не дают. Связи с Романом у нее нет до сих пор, где он сейчас - неизвестно.

- Я до сих пор не знаю его конкретного местонахождения. Он вроде как в госпитале, но в каком – неизвестно, - вздыхает Надежда. - Может быть, в больнице при СИЗО, перевели его в камеру или нет – я не знаю. В каком он состоянии сейчас – тоже не знаю. Прогнозов мне особо никто не дает. Сейчас все отписываются, что занимается этим СБУ. А в СБУ говорят, что эта информация, которую они не имеют права выдавать. 31 января была встреча в Минске, мне удалось передать письмо через СБУшников, но передали ли его на той стороне, я не знаю.

«Мама, я так по папе соскучилась»

У Романа с Надеждой двое детей. Старшему - 16 с половиной, младшей 24 февраля исполнится 11. Разлуку с отцом брат с сестрой переживают по-разному.

- У старшего сейчас в голове любовь, он переключился, - рассказывает Надежда. - У младшей моральная и физическая усталость, каждый день слезы, истерики, но ничего – мы разговариваем с ней, поднимаем настроение, как только можем. Она говорит: «Ты меня, мама, не понимаешь, я так уже по папе соскучилась!» Я ей: «Как же я тебя не понимаю – я сама по папе скучаю». «Да, ты меня понимаешь, но не так, как надо!» Как-то я ее не так понимаю.

Сама жена военнопленного внешне сохраняет спокойствие. О том, как сильно она ждет Романа дома, можно лишь догадываться.

– Мечтала, что уже 8 февраля его увижу – почему-то заложила себе эту цифру, но не получилось. Может быть, к 8 марта сделают подарок (следующее заседание ТКГ в Минске запланировано на 14 февраля – прим. «ХН»), – грустно улыбается Надежда. – Я чувствую, что когда мужа выпустят, он отдохнет, подлечится и опять пойдет отвоевывать мир на нашей земле.