В модульном городке «Надежда» переселенцы пытаются два года интегрироваться в Харьков. В детском лагере в Пятихатках чужим среди своих дышится намного свободнее. 

22 января 2015 года в Харькове открылся транзитный городок для переселенцев. В «домиках Меркель» (деньги давало правительство Германии) люди, которые бежали от войны, должны были задержаться максимум на полгода. Далее – найти свое место в новой жизни и освободить модули недалеко от аэропорта для других переселенцев. Но для многих транзитный городок стал постоянным местом жительства.

KHARKIV Today побывал в двух компактных местах проживания беженцев в Харькове – транзитном городке «Надежда» и лагере «Ромашка». Эти места дали надежду их поселенцам, хотя чувство безысходности многих не покидает до сих пор.

Полиция дважды в неделю

13 белоснежных блоков на отшибе микрорайона, который местные называют «рога», уже не пугают: харьковчане привыкли, что совсем близко живут люди с Донбасса. Рядом с городком - частный сектор, карьер, аэропорт и университет внутренних дел. Инфраструктура — чуть дальше, в микрорайоне. На входе в транзитный город всегда встречает охранник. Дмитрий Георгиевич говорит: пропускная система здесь, как в студенческом общежитии, – гости расписываются в журнале, посторонним оставаться на ночь запрещено. За деньги бывают исключения.

Один из домиков занимает местная администрация. Комендант Светлана Валериевна рассказывает, что сейчас в модулях живут 396 человек, в январе подселили семерых новеньких, двое из которых – мужчины с инвалидностью. О своих подопечных комендант знает все не только хорошее, но и плохое. Говорит, что как и во всех обычных общежитиях, случаются ссоры на бытовой почве, отказы платить коммуналку.

За два года жизни городок стал отдельным государством, где есть жители среднего класса, а многие едва сводят концы с концами. Находятся и такие, кто тратит последние деньги на алкоголь. Единственное отличие транзитного городка от «большой земли» – отсутствие свободы. Здесь тесно не только в комнатах. Жизнь переселенцев проходит под контролем и, кажется, каждый шаг местные рассматривают как под лупой.

– Люди расслабились, – говорит комендант. – Бывают не очень благополучные, но мы принимаем меры, тут круглосуточно работает муниципальная охрана. Если уже совсем пьяный человек, то его просто не пускают на территорию. Но сейчас зима, понятно, что не оставишь их на улице, а летом у нас частенько бывает, что походят вдоль забора, протрезвеют и только тогда заходят. Полиция к нам приезжает два раза в неделю, как положено. Но вот Новый год спокойно отгуляли.

По словам коменданта, каждый четверг в модульный городок приезжает представитель Центра занятости. Но популярностью кадровик тут не пользуется: кто хотел, нашел работу еще два года назад.

«Вы слышали, россияне отводят войска?»

На первый взгляд, транзитный городок живет обычной жизнью. Женщины развешивают на улице белье, детвора катается на санках и лепит снеговика.

Вхожу в общежитие. Первое, что чувствуешь, когда переступаешь порог – духота. На кухне варит молочную кашу молодой мужчина. Юрий вместе с женой и двумя детьми переехал в Харьков из Луганска в июне 2015-го. Работу по специальности, говорит, не нашел, а зарплата 3500 гривен, которую предлагали, – «разве это деньги»?

Дальше по коридору встречаем симпатичную блондинку. Юлия с семьей жила в Донецке до начала активных боевых действий. В транзитный городок поселились всего два месяца назад. До этого снимали квартиру, но не потянули аренду.

– Конечно, здесь не очень комфортно, даже туалет общий. Но все равно это лучше, чем ничего, – говорит Юлия. – Муж сейчас на работе, а я временно дома. В Донецке я работала медсестрой, строила карьеру, чего-то большего хотела. Но пришлось уехать, а все документы остались там. Пока останемся в этом городке, а потом будем решать, что делать дальше. Моя дочь учится уже в 9 классе. Помню, как поначалу было сложно. Дети в школе ей говорили «Зачем ты сюда приехала?», «Чтоб ты сдохла», «Уезжай». Теперь, конечно, с этим полегче.

Следующее общежитие внешне ничем не отличается от предыдущего. В коридоре – обувь, одежда, сушилки с выстиранным бельем. На полу возятся дети – собирают конструктор. Возле одной из комнат встречаем женщину среднего возраста. Ольга с ребенком-инвалидом покинула Луганск в 2015 году. Немного пожила во Львове, но через время вернулась поближе к дому, на восток. Снимать квартиру ей не по силам – все деньги уходят на лечение дочери.

– Вы может слышали? Говорят, россияне отводят войска, – спрашивает она и явно хочет услышать обнадеживающее подтверждение в надежде вернуться туда, домой.

На кухне шумно – женщины готовят обед. Тут же на столе ребенок, дожидаясь маму, играет посудой. Переселенка из Красного Луча, мама двоих детей Ольга печет блины.

– А что у тебя за праздник, Оль? – спрашивает соседка.

Та пожимает плечами – да просто так. Дома она работала учителем младших классов, последней зарплаты так и не дождалась – выехала на мирную территорию. После лагерей переселенцев, которые пришлось пройти, условия в транзитном городке кажутся ей комфортными. Тесновато, душно, но зато здесь она может жить в отдельной комнате со своими детьми и недорого: 250 гривен со взрослого, 170 – за ребенка и 200 гривен в месяц – чтобы никого не подселили на пустое место.

«Среди харьковчан легче»

Сегодня разговоры у жильцов только об одном: обещают повысить квартплату чуть ли не до 4000 гривен в месяц на семью. Да и сам городок, по слухам обитателей, рассчитан всего на три года, и может закрыться.

– Мы бомжи и наши дети бомжи, – неожиданно с обидой говорит Марина, которая до этого только слушала разговор. – Я выезжала из Донецка на две недели. У меня ребенок родился в августе 2014 года, и до сих пор не зарегистрирован. Два с половиной года живешь в подвешенном состоянии и постоянно ждешь, когда же тебя выгонят. Если поднимется цена за проживание, то я не смогу платить даже за эту комнату. У кого есть мужья, те на подработках, а я одна. Сейчас государство делает все, чтобы мы жили отдельной категорией, обособленно. Мы не имеем права уехать даже в соседнюю область. Если ты выехал на 10 дней, нужно предупреждать. А не дай бог пришла проверка, а тебя нет дома – тут же прекращают соцвыплаты на полгода.

Женщины срываются на крик. После чьей-то фразы «Нет, мы не граждане, у нас нет прав», Оля начинает плакать над плитой. Машет рукой: мол, не успокаивайте, пройдет.

В домиках, где живут большие семьи, так же жарко и говорят о том же. Любовь, ее муж и их шестилетняя внучка-аутист обедают. На столе – картошка, апельсин и жменька карамелек.

– Мы уже не сможем вернуться в Первомайск. Наш дом разбомбили, а что осталось – разворовали, – говорит женщина. – Помню, как прятались с мужем в ванной при каждом обстреле. А здесь вода, туалет, душ есть – а что еще нам нужно? Нас тут никто не обижает, только очень переживаем, что поднимут оплату за жилье. Мы и так платим больше, чем переселенцы в других таких же городках.

Выходим из калитки транзитного городка, когда на улице уже совсем темно.

«Знаете, очень сложно жить среди своих, переселенцев, – постоянные разговоры о проблемах. Выхожу в город, среди харьковчан полегче», – вспоминаю слова женщины, у которой больше нет дома. Она прошептала мне их на прощание в коридоре.

В «Ромашку» переехал Донбасс и Крым

Лагерь для переселенцев «Ромашка» располагается вблизи Пятихаток - на выезде из Харькова нужно свернуть с Белгородского шоссе направо и пройти/проехать около 300 метров вглубь леса. В снежную зиму здесь особенно живописно – контраст с «модульным городком Меркель», возведенным на пустыре у шумной трассы, на лицо. Первое, что бросается в глаза, – атмосфера в «Ромашке» более домашняя. Дышится здесь намного легче, люди спокойно идут на диалог и градус безысходности намного ниже.

Нас встречает администратор Наталья.

- Кофе будете? - приветливо улыбается она с порога столовой. Утвердительно киваем головой, проходим внутрь и усаживаемся за стол. У окна маленькая девочка увлеченно играет на планшете.

- Не замерзла, доця? - спрашивает администратор лагеря. В помещении настолько прохладно, что не хочется снимать верхнюю одежду.

Наталья - сама переселенка. До войны жила в районе Донецкого аэропорта. После начала боевых действий перебралась в Харьков с двумя дочерьми: одной из них было всего полтора годика, а вторую, студентку, два года не могли зачислить в вуз из-за того, что оригиналы ее документов остались в оккупированном Донецке.

Изначально лагерь «Ромашка» принадлежал заводу ХТЗ, но в 2007-м перешел в частные руки. В 2013 году его выкупили супруги Оксана Погорелова и Владимир Рожков, чтобы отремонтировать и открыть заново. Однако в планы новых хозяев вмешалась война.

– Позвонили Оксане и рассказали ей об одной девочке-переселенке, что она беременна третьим ребенком, – вспоминает Наталья. – Слезно просили пустить пожить на недельку. Она перебралась сюда, и поехали люди.

Первых переселенцев, жителей Славянска, лагерь принял в мае 2014-го. Основной поток людей пришелся на июль-август. Как правило, «Ромашку» используют как перевалочный пункт. Впрочем, несколько семей живут здесь с самого начала.

– Кто-то возвращается домой, кто-то снимает жилье, кто-то уезжает к родственникам, – рассказывает администратор.

Сейчас в Ромашке около 120 человек.

– Мы селим сюда всех, но стараемся не размещать мужчин-одиночек, бывали с ними проблемы, – утверждает Наталья. – Они начинают пить, кидаться на женщин – у нас маленькие дети, постоянно скандалы, нам это вообще не надо.

Два года назад поляки сделали в «Ромашке» ремонт – провели канализацию и отопление, отремонтировали большую часть корпусов. Сейчас котельная, построенная в 2015-м, сломалась, пришлось запустить резервную и переселить всех жителей лагеря в два корпуса: чтобы обогреть всю территорию, нужно много дров, а это весьма накладно.

– Пилить в лесу нам не разрешают. Возможности хорошо топить нет. Если расселить по всем корпусам, мы не отопимся, – сетует Наталья.

Жильцы лагеря платят за комнату по 1000 гривен в месяц, еще по 200 гривен скидываются на дрова. Кухни как таковой нет, поэтому готовить приходиться в мультиварках. Душ и туалет – на этаже.

Рядом с одним из жилых корпусов снеговик – как напоминание о каникулах. На пороге плотными рядами стоит обувь и сушилки для одежды. Рядом лениво разлеглись несколько упитанных котов. По коридору корпуса наперегонки носятся дети. Юлия с супругом и двумя сыновьями приехала в Харьков из Крыма в конце сентября 2015-го: самопровозглашенные власти аннексированного полуострова депортировали их.

– Я родилась в Крыму, у меня там жилье, – рассказывает девушка. – Училась в Харькове, в паспорте осталась харьковская прописка. Не успела прописаться до того, как там стала Россия. Для них я иностранка. Там службы специальные есть, проверяют, кто как живет. Нас проверили – забрали паспорта и сказали, что мы находимся там нелегально, и нужно выехать. Мужу вообще запретили въезд, потому что он родился в Украине и для них иностранец, а мне сказали: «Думайте, когда сможете выехать». Собрали вещи – муж первый выехал, а за ним и я. Младшему ребенку было 8 месяцев, второй на два года старше.

Вопреки обстоятельствам, Юлия выглядит счастливой. В «Ромашке» ей нравится, детям ищут садик, муж нашел работу.

Оксана живет в «Ромашке» с августа 2014-го. В Харьков она приехала из Красного Луча Луганской области с мужем и двумя детьми.

- Обстрелы начались, - вспоминает она. - На работе и меня, и мужа отправили в отпуск за свой счет. У нас шахтерский городок, но шахты сейчас не работают. Возвращаться не собираемся – там до сих пор ополченцы и реально плохо.

За 2,5 года в Харькове дела у семьи Оксаны наладились. Сейчас все при деле - дочь учится в школе, муж с сыном работают да и сама она вскоре начнет трудиться.

- Я тоже работала, но попала под сокращение, - рассказывает женщина. - Сейчас нашла другую работу. Позвонила знакомая – говорит, требуется уборщица. С 1 числа меня официально по трудовой возьмут.

«Ромашку» Оксана называет бюджетным вариантом проживания.

- Жилье снять очень дорого, даже тут в Пятихатках - 2500-3000 гривен, - утверждает она. – Здесь в несколько раз дешевле.

Выезжать из лагеря женщина пока не собирается – он стал для нее вторым домом.

За два с половиной года через "Ромашку" прошло много самых разных людей, всех не упомнить, говорит администратор. Встречались как порядочные, так и те, кто уверен, что им все обязаны. Звучали и проклятия в спину.

– Хватало здесь и таких, которые говорили: «Мы приедем в «ДНР», сдадим вас, и вас расстреляют, – рассказывает Наталья.

Пара буйных живет в лагере и сейчас: мужчина и женщина пьют, ругаются матом, шумно выясняют отношения – чтобы успокоить их, администратору лагеря даже приходится нажимать на тревожную кнопку и вызывать охрану. Однако после отъезда охранников все повторяется снова и снова.

– Они не просто выпивают, они пьяницы, – жалуется Наталья. – Пару раз застукала их в комнате – курят. Здесь все деревянное, у нас даже печек нет. Все равно продолжают курить. Не знаю, как их выселить. Пугают нас журналистами, телевидением. Сейчас пропали – нет неделю, ждем, как приедут, чтобы выселить.

Впрочем, сейчас, рассказывает Наталья, неблагополучная семья в «Ромашке» только одна – остальные переселенцы стараются не ждать манны небесной, а самостоятельно становятся на ноги. И пусть каждый из них смотрит на жизнь по-разному, в одном они сходятся – эта война, как и любая другая, когда-нибудь закончится.

Нельзя делать их иждивенцами

Волонтер Адаптационно-культурного центра Инна Ачкасова рассказала KHARKIV Today, с чем сейчас сложнее всего справиться переселенцам в Харькове.

Сегодня самая глобальная проблема – это жилье. С повышением тарифов на коммунальные услуги повысилась и аренда. В результате люди не могут ее оплачивать, и вынуждены уезжать домой. Есть люди, которые во время событий на Донбассе свою позицию никак не проявляли, а тихонечко собрали вещи и уехали. Им, кстати, сейчас звонят оттуда и говорят: «Вы – предатели». Но есть у нас и такие, кто ходил с флагом и открыто говорил, что за Украину. И для них вернуться означает оказаться в плену – не меньше. Вот у этих людей нет выхода – только устраиваться здесь.

В городе часто вижу объявления «Работа для переселенцев». Но зарплата не настолько большая, чтобы выжить. А если в семье вдруг больной человек или инвалид – это становится полной катастрофой.

Международные фонды, которые раньше привозили гуманитарную помощь, сейчас уходят вглубь – в «серую» зону. Говорят – у вас в Харькове уже все в порядке. Да и гуманитарка, которая была необходима в самом начале боевых действий, – это не выход для людей, которые живут здесь несколько лет. Нельзя сажать их на иждивенчество, а нужно дать возможность заработать и достойно жить.

У нас был проект самозанятости при поддержке Международной организации по миграции. Тогда многие, пройдя тренинги и защитив бизнес-планы, открыли свое дело. Например, есть люди, которые держат небольшие салоны, пирожковые – маленький семейный бизнес, иногда с наемной рабочей силой. Теперь за каждого работника им нужно платить столько налогов (в связи с повышением с 1 января минималки до 3200 гривен), что это губит их бизнес на корню.

Как помогает государство – понятия не имею. С этой стороны переселенцы сталкиваются разве что с проверками. Есть люди, которые приехали в Харьков и ни разу не выезжали, но их, чтобы переоформить пособия, заставляют бегать по инстанциям и доказывать, что они здесь.

Я думаю, что за три года войны на Донбассе, когда многим пришлось покинуть свои дома, уже можно было выделить жилье на льготных условиях. Чтобы люди знали, что они могут приехать сюда, постепенно его выкупить и нормально жить. Некоторые переселенцы чувствуют, что они тут временно, сидят на краешке стула, и их могут в любой момент попросить уйти.

В цифрах 

По официальным данным ХОГА, в области находится 189,4 тысячи переселенцев – 142,2 тысячи семей. Справка внутренне перемещенных лиц подтверждена у 110,2 тысяч человек. За помощью в Центр занятости обратились 5747 человек, только 2303 из них трудоустроились.

Всего в области расселено 40,35 тысяч переселенцев. Из них 612 человек проживают на семи объектах компактного проживания в Харькове и области.

С октября 2014 года ежемесячная помощь для покрытия трат на проживание – в том числе услуг ЖКХ – выделена 112,5 тысячам семей. Еще 782 человека получили материальную помощь – 1164 гривны.

Из числа переселенцев в школу устроили 4895 учеников, в детские сады – 1745 детей, в вузы – 2861 студентов.

За помощью в больницы Харьковской области обратились 107 826 жителей Донбасса. В период со 2 мая 2014 года в Харькове родились 1416 детей.

Авторы: Юлия Ворона, Дмитрий Кузубов